соответственно замещались партий-ными сторонниками, имеющими те же цели. В
борьбе за власть использовались лю-бые методы, вплоть до подкупов, убийств, фальсификации итогов выборов и пр. Поэтому ставка делалась, как правило, не на выборы, а на захват власти путем госу-дарственных переворотов. Основная масса населения, имеющая отдаленное пред-ставление о демократии, нищая и запуганная каудильо, обычно оставалась равно-душной как к военным переворотам так и демократии.
В итоге латиноамериканские политические партии в XIX в. были не инструментом парламентаризма и демократии, а частью специфической системы - каудилизма, строившейся на грубой силе, традициях и авторитете предводителя-каудильо. Харак-терно, что большинство каудильо, заполучив пост президента, редко доживали до истечения срока.
Возникновение феномена каудилизма в Латинской Америке связано с:
привилегиями, которые сохранила за собой армия с эпохи войны за независимость;
традициями, сохранившимися со времен колонизации.
Специфические условия освободительной войны привели к тому, что вскоре после завоевания независимости ряд генералов и офицеров, опираясь на свой военный авторитет, поддержку крупных земельных собственников и церкви, установили в своих странах военные диктатуры (Венесуэла, Перу, Эквадор и др.). Политическая нестабильность ставила армию в исключительное положение. Она, обладая един-ственной реальной силой, как правило, не считала себя связанной конституцией. Как не парадоксально, после освободительной войны численность армий в латино-американских странах выросла. Например, только в маленьком Эквадоре количество высокооплачиваемых высших военных чинов явно превышало все национальные потребности (6 маршалов, 6 дивизионных и 22 бригадных генерала).
В XIX веке благодаря активному вмешательству армии в политическую жизнь, государственные перевороты стали обычным явлением. Фактически мировая история не знала такого числа военных переворотов (за 80 лет независимости более 100 удачных переворота).
?