Презентация на тему Русский экзистенциализм

(Философия и проповедь) (1900)
Достоевский и Ницше (Философия трагедии) (1903)
Апофеоз

беспочвенности (Опыт адогматического мышления) (1905)
Власть ключей (1923)
На весах Иова (Странствования по душам) (1929)
Афины и Иерусалим (1938)
Киркегард и экзистенциальная философия (опубл. 1939)

Основные сочинения

освобождают мысль.
Это звучит абсурдом, но в мире абсурда абсурдность – скорее показатель

истины, чем признак недомыслия и заблуждения.

Основные методы разумного познания – закон противоречия и закон достаточного основания (в форме причинности или целесообразности).

Исходя из них разум стремится представить всё совершающееся как необходимое, тем самым оправдывая его.

Л. И. Шестов Гносеология абсурда

мира: одновременно и ложную, и безнравственную.
Ибо наш мир во

зле лежит: несправедливость и зло господствуют в нём над справедливостью и добром.

Реальнейшее есть нечто, прямо противоположное миру ноуменальных сущностей – бытие как бездонное, тайное, неслыханное, неожиданное, обитающее в единичном, случайном, временном, не принятом в расчёт sub speciae aeternitatis.

человеку нужна «не истинная, а лучшая философия».
Поэтому эллинской

мудрости надо противопоставить иерусалимскую жажду живого Бога.
Ведь невозможное для человека возможно для Бога: Бог может изменить даже прошлое.
Внимание, не соблазняющееся жаждой универсального понимания, не желающее становиться «знанием», есть вера – «второе измерение мышления».
«Истины» разума требуют слепого повиновения своей безличной необходимости; вера предполагает личную свободу и отвагу.

человека (1916)
О назначении человека: Опыт парадоксальной этики (1931)

Я и мир объектов: Философия и одиночества и общения (1934)
О рабстве и свободе человека: Опыт персоналистической философии (1940)
Русская идея: Основные проблемы русской мысли (1946)
Истоки и смысл русского коммунизма (1955)

Основные сочинения

природы; «порча бытия»
Познание духа и познание природы
Свобода

Свобода и детерминация
Свобода и Ничто
Бог и свобода (трагическая теодицея)
Этика
Этика закона, этика искупления, этика творчества
Преодоление морализма
Всеобщее спасение
Философия истории
Кризис культуры
«Новое средневековье»
Судьба России

ничтожества человека – в обожении человека и очеловечивании Бога,

в Богочеловечестве.
Человеческое творчество должно стать как бы продолжением миротворения, ибо, творя, человек уподобляется Богу-Творцу.
Традиционное богословие чересчур унижало человека, чересчур сосредоточивалось на учении о человеке как рабе Божием и мало замечало другую сторону христианского учения – богоподобие человека.
Спасение человека от греха есть только предварительная цель; конечная цель заключается не в спасении, а в творчестве.

мы оправдывать жизнь.
Творческий акт есть самоценность, не знающая над собой внешнего суда… Культ святости должен

быть дополнен культом гениальности.

бытия»
Дух – это активность, творчество, а природа –

пассивность, предметность, материальность.
Мир объектов лишён глубины, присущей Духу:
Дух есть «ноумен», «вещь в себе»,
природа же – лишь «феномен», явление.
Изначально бытие было чисто духовной реальностью, но в этом первичном бытии произошла «порча», падение: Дух стал отчуждённым от самого себя.
Ошибочно полагать, что объективация имеет место лишь в познавательной сфере; она происходит в самом бытии: объективация – это лишь гносеологическая категория для обозначения падшести бытия.

объектов» всегда носит внешний характер.
В результате объективации мы отождествляем реальность с

тем, что на самом деле вторично (объективировано).

В реальности же первичного, необъективированного, нерационального мы, напротив, сомневаемся.

Творчество и объективация Познание духа и познание природы

противоречие
с природной детерминацией,
с Богом.
с обществом, стремящимся подчинить личное, неповторимое общему стандарту,
Человек сотворён для свободы,

Ничто.
За дуализмом экзистенциального субъекта и мира объективации кроется более глубокий дуализм Бога-Творца

и несотворённой свободы.

Человек поэтому есть не только «дитя Божие», но и дитя свободы (небытия, «меона»).

Этим объясняется непреодолимое влечение ко злу, иррациональные порывы к разрушению.

Свобода Свобода и Ничто

и особенно в душе человека, происходит борьба между Богом

и свободой.
Миф о грехопадении свидетельствует о бессилии Творца предотвратить зло, исходящее из свободы, которой Он не сотворил.
Бог вторично действует в отношении мира и человека, но он нисходит в мир уже не как Творец, а как Спаситель. Божественное самораспятие должно победить меоническую свободу просветлением её изнутри – без насилия над ней.
Эта трагическая теодицея не даёт никаких гарантий победы Бога над иррациональной свободой, но одушевляется верой в эту победу.

ступень морального сознания.
Это, по преимуществу, «отрицательная этика», состоящая

из кодексов запретов – заповедей, табу, вето.
Без этих запретов человек рискует вернуться в животное состояние.
Но этика закона как бы проходит мимо личности и создаёт фарисейскую психологию «законничества», вырождающуюся нередко в лицемерие и ханжество и порождающую «фанатизм добра» с типичным для него садистским комплексом («кошмар злого добра»).

и сострадания.
Но она легко вырождается в «трансцендентный эгоизм»

– исключительную заботу о спасении собственной души, что может породить религиозный мазохизм и засушить корень любви к ближнему.

и вне этики искупления и предполагает иную этику.
Творец

оправдывается своим творчеством.
Страх наказания и страх вечных мук не может играть никакой роли в этике творчества.
Сублимация, или преображение страстей, означает освобождение страсти от похоти и утверждение в ней свободной творческой стихии.
Творец всегда бескорыстен: он забывает о себе и любит своё творение, как Бог любит мир.
В творчестве человек становится свободным соучастником миротворения – «меньшим братом Божиим».

злом, но хорошо проводить это различие, раз оно возникло; плохо проходить через

опыт зла, но хорошо распознавать добро и зло на основе этого опыта.

зла через резкое различение добра и зла к окончательному неразличению добра и зла, обогащённому всем

опытом различения.

и злу, не означает терпимости ко злу.
Она требует большего, а не

меньшего: она стремится к просветлению и освобождению злых.

Спасение невозможно, если хоть одна душа мучается в аду. Никто не может быть спасён в изолированности от других.

твой Авель?”

изоляция от других.
Трагедия ада заключается не в том,

что Бог не может простить грешнику его грехи, но в том, что сам грешник не может простить их себе.
Ад не есть внешняя сфера, где мучаются грешники, а есть именно абсолютное одиночество, где голос совести, заглушённый при жизни, жжёт грешника страшным неугасимым огнём самоосуждения.

ассоциаций, связанных с перенесением на небо принципов уголовного права. Ад, как

субъективная сфера, как погружение души в её собственную тьму, есть имманентный результат греховного существования, а совсем не трансцендентное наказание за грех. Ад и есть невозможность перейти к трансцендентному, есть погружённость в имманентное.

отпадении человечества от христианства и гуманизма.
Христианство дало человечеству

благую весть о Царстве Божием, гуманизм впервые осознал свободу человека и ценность этой свободы.
Но современное человечество отвернулось и от Царствия Божия ради мечты о царстве человеческом, и от свободы, предпочитая ей мечту о сытом довольстве.
Вместо органической культуры человечество стало создавать механическую цивилизацию, самая устремлённость которой антирелигиозна и антиперсоналистична. Вместо образа и подобия Божия человек становится образом и подобием бездушной машины.
Цивилизация развила огромные технические силы, которые по замыслу должны были уготовить господство человека над природой, но эти силы властвуют над самим человеком, делают его рабом, убивают его душу.

Бога диалектически приводит к худшим формам рабства, а гуманизм,

будучи оторван от его религиозного первоисточника, – к дегуманизации и бестиализации человека.
В условиях относительного благоденствия человеческий дух засыпает, самодовольная личность деперсонализируется, и в результате буржуазная культура, будучи не в состоянии выдержать натиска «нового варварства», оказывается лишь переходной формой от чистого гуманизма к «новому средневековью».
Это «новое средневековье» гораздо хуже прежнего, ибо тогда христианская идея предохраняла личность от разложения. Теперь же тип монаха и рыцаря уступает место типу торгаша и шофёра с тем, чтобы, в свою очередь, уступить место типу комиссара и чекиста, тиранящего народ во имя народной воли.

материалистическим духом капитализма.
Большевизм силён своей критикой лжи буржуазной

культуры, но не в силах создать своей положительной культуры, ибо он сам заражён материализмом, порождённым буржуазией; большевизм силён своим разрушением, а не творчеством.

царства, он не хочет правового государства в европейском смысле этого слова Он

хочет или царства Божьего, братства во Христе, или товарищества в Антихристе, царства князя мира сего.