Слайд 2
В Европе еще идет война. Главный
герой, спасаясь от гестапо и жандармов, от тюрем и
концлагерей, после долгого и опасного пути добрался до Америки. Их много таких, прибывших в Америку, в надежде переждать страшный военный катаклизм, чтобы потом вернуться домой. Они с разным успехом пытаются устроиться в мирной жизни, но война оставила слишком глубокую рану в душах, и избавиться от боли практически невозможно.
Слайд 3
«Тени в раю» (нем. Schatten im Paradies) — роман Эриха Мария Ремарка,
опубликованный его вдовой в 1971 году, уже после смерти писателя.
Текст неавторизован. Рукопись носила рабочее название Das gelobte Land («Земля обетованная») и была переработана и сокращена издательством Droemer Knaur. Более поздняя версия романа (неоконченная) была опубликована под авторским названием в 1998. На русском языке обе книги издаются как разные произведения.
Слайд 4
Эрих Мария Ремарк (Erich Maria Remarque, урождённый Эрих Пауль
Ремарк) — немецкий писатель XX века.
Слайд 5
Это произведение описывает, как люди, измученные годами
войны, бегством и тюрьмами, вошли в рай под названием
США. Отсюда и столь точное сравнение в названии романа — «Тени в раю». По сути весь роман пронизан описаниями трагедий в жизни переселенцев, и каждый из них по-своему справляется с психологическими и физическими травмами, нанесенными войной.
Слайд 6
— В этой гостинице без конца плачут, —
сказал я, прислушиваясь к сдерживаемым рыданиям в плюшевом холле, которые доносились
из угла, где стояли кадки с растениями. — И почему-то обязательно под пальмами.
— В каждой гостинице много плачут, — пояснил Меликов.
— В отеле «Ритц» тоже?
— В отеле «Ритц» плачут, когда на бирже падает курс акций. А у нас, когда человек внезапно осознает, что он безнадежно одинок, хотя до сих пор не хотел этому верить.
Слайд 7
— Реальная война — это та, что происходит у тебя на родине.
Все остальное нереально.
— Но людей убивают.
— У человеческого воображения плохо со счетом. Собственно,
оно считает только до одного. То есть до себя самого.
Слайд 8
Нет ничего утомительнее, чем присутствовать при том, как человек
демонстрирует свой ум. В особенности если ума нет.
Слайд 9
Всегда надо жить так, будто прощаешься навеки.
Слайд 10
— Вы, случайно, не русская?
— Нет. А почему
вы спрашиваете?
— Да потому, что некоторые русские дамы умеют возводить стройные логические построения, основываясь
на ложных посылках и ложных умозаключениях, а потом предъявлять претензии к другим. Очень привлекательная, очень женственная и очень опасная черта.
Слайд 11
Смерть в Америке очень дорогая штука.
Слайд 12
... воспоминания чрезвычайно опасны; если ты вступишь на путь воспоминаний, то окажешься
на узких мостках без перил, по обе стороны которых — пропасть; пробираясь
по этим мосткам, нельзя ни иронизировать, ни размышлять, можно только идти вперед не раздумывая.
Если не сумеешь забыть прошлое или зачеркнуть его — оно убьёт тебя.
Слайд 13
Счастливы все, кто здоров. Только пока
ты здоров, этого не замечаешь. И стоит тебе поправиться,
ты снова все забываешь. По-настоящему это можно осознать лишь перед смертью.
Слайд 14
Счастье — не стабильное состояние, а лишь зыбь
на воде.
Слайд 15
Трусость в соединении с жесткостью как раз и
являются логическим следствием любой тирании.
Слайд 16
Часть сцен была состряпана по вульгарным
шаблонам популярных ковбойских фильмов о Диком Западе. Та же
гангстерская мораль, те же банальные ситуации, когда противники одновременно выхватывают пистолеты и каждый старается выстрелить первым. Всё это по сравнению с тем, что происходило в Германии с ее бюрократически рассчитанными убийствами, с воем бомб и грохотом орудий, производило впечатление безобидного фейерверка. Я понял, что даже у авторов, набивших руку на фильмах ужасов, не хватает фантазии, чтобы представить себе всё происходившее в Третьем Рейхе.
Слайд 17
Мир полон добрых людей, но замечаешь это,
лишь когда оказываешься в беде. И это является своего рода компенсацией
за трудные минуты жизни. Удивительный баланс, заставляющий в минуты отчаяния уверовать даже в очень далёкого, обезличенного, автоматического Бога, восседающего перед пультом управления. Впрочем, только в минуты отчаяния — и никогда больше.
Слайд 18
Вещи начинают говорить, только когда на них долго
смотришь. А те вещи, которые говорят сразу, далеко не самые лучшие.