Слайд 2
“Конармия” И. Э. Бабеля — это сборник небольших
рассказов, связанных темой гражданской войны и единым образом повествователя.
“Конармия”
написана на основе дневников Бабеля (когда он сражался в Первой конной армии). Сражался сам Бабель под именем Лютова.
На основании этого можно сделать вывод, что главный герой выражает мировоззрение самого Бабеля.
Слайд 3
При внимательном рассмотрении дневник и рассказы оказываются непохожими.
Но это можно понять. Форма отстранения автора дневника от
реальности, продиктованная в ситуации гражданской войны необходимостью самосохранения, в “Конармии” превращается в эстетический прием, дающий возможность, с одной стороны, - обнажить грубость и варварство казаков, а с другой - позволяющий акцентировать отчуждение еврейского интеллигента, пытающегося жить в чуждой ему, чудовищно жестокой жизни
Слайд 4
Откровенность
«Конармия» — одна из самых беспощадных и откровенных
книг. Перед читателем предстаёт жизнь на войне, в которой
переплетены воедино правдоискательство и духовная слепота, смешное и трагическое, героизм и жестокость. Боец убивает женщину, которая ездила за солью (соль была тогда «разменной монетой», на которую можно было что-то купить, и ценилась очень высоко), потому что она «обманула» казаков: для того чтобы вернуться домой и довезти добычу, она выдала мешок с солью за ребёнка: «...а вы, гнусная гражданка, есть более контрреволюционерка, чем тот белый генерал, который с вострой шашкой грозится нам на своём тысячном коне... Его видать, того генерала, со всех дорог, и трудящийся имеет свою думку-мечту его порезать, а вас, несчётная гражданка... вас не видать, как блоху, и вы точите, точите, точите...
Слайд 5
Критика
«Конармия» сразу же встретила жесткую, озлобленную критику в
свой адрес. На протяжении многих лет имя Бабеля было
заклеймено, даже критика 70-х гг. не решалась признавать его произведения. В вину ему неизменно ставилась «нарочитая приземленность, изображение
серой повседневности быта революции», нежелание изображать героизм Первой конной. Слишком много «натуры», заслонившей правду о революции и о гражданской войне - таков был приговор
советской критики. И все же рассказы Бабеля - яркая летопись тех лет, отражающая настоящую действительность, а не лакированную
под романтику боев жизнь в легендарной армии Буденного.
Слайд 6
В первых изданиях «Конармии» тридцать четыре новеллы,
в конце жизни Бабель добавил еще две. Рассказчик -
корреспондент Лютов
Кирилл Васильевич, по фамилии русский, но, как выясняется в новелле «Рабби», - еврей. Он очень образованный человек, окончил юридический факультет Петербургского университета, в совершенстве владеет французским языком, хорошо понимает латынь.
Обращаясь к биографии Бабеля, можно найти сходство с главным героем, интересно, что сам он служил корреспондентом в Первой конной под фамилией Лютова. «Конармия» отчасти представляет собой обработку дневниковых записей автора, но в основном писатель руководствовался воспоминаниями. Хотя образ Лютова достаточно автобиографичен, автор все же не тождествен ему, он находится на определенной дистанции и от героя, и от изображаемых событий.
Слайд 7
Герой гражданской войны
Образ Лютова не соответствовал образу
героя гражданской войны.
Литературе 20-х годов нужен был
герой, твердо уверенный в своей
позиции, не обремененный сомнениями и лишними мыслями о гуманизме,
в идеологии которого важное значение имело представление
о светлом «завтра», а не реалии страшного и бесчеловечного «сегодня».
Для критики же опасным было то, что читатель глазами Лютова мог
увидеть оборотную сторону революции и гражданской войны.
Слайд 8
Лютов так и остается чужим в армейской среде
- его интеллигентность
мешала пониманию необходимости жестокости на гражданской
войне. Он оказался в среде, в которой не работали никакие
нравственные человеческие нормы. Лютов обращает внимание на
факты, которые другой боец никогда не принял бы так близко
к сердцу. В главе «Мой первый гусь» Лютов убивает гуся, чтобы
хоть как-то подняться в глазах казаков, но даже это приносит ему
переживания: «Я видел сны и женщин во сне, и только сердце мое,
обагренное убийством, скрипело и текло». В новелле «Путь в броды»
Лютов говорит: «Я скорблю о пчелах. Они истерзаны враждующими
армиями. На Волыни нет больше пчел. Мы осквернили ульи. Мы
морили их серой и взрывали порохом. Чадившее трятье издавало
зловонье в священных республиках пчел. Умирая, они летали медленно
и жужжали чуть слышно. Лишенные хлеба, мы саблями
добывали мед. На Волыни нет больше пчел» Эти строки нельзя
читать без стыда за грубое невежество и бессмысленную жестокость
людей. Но о людях ли идет здесь речь? О пчелах мог так написать
только человек с чутким сердцем и тонкой душой. Сколько же страданий
приносит этому чуткому сердцу вид смерти людей, ни в чем
не повинных обывателей, подвергавшихся пыткам и истязаниям,
о которых повествуется почти в каждой главе.
Слайд 9
Жестокость в «Конармии» всегда находит оправдание. Она направлена
на революцию, на достижение победы, но она не может
найти оправдание в душе Лютова. Он всегда пытается подчиниться ей, но испытывает при этом невольное сопротивление: «Смутными поэтическими мозгами переваривал я борьбу классов...» Он не может
застрелить умирающего Долгушова («Смерть Долгушова»), ему больно, когда он видит разрушения в храме («У святого Валента»).
Лютов не верил в Бога, он относился к религии как к части культуры,
и страдал, наблюдая глумление над ее святынями.
