Презентация на тему Основные идеи работы В.Набокова

рукописи состоят из шести оригинальных набоковских папок, в каждой

из которых содержится одна лекция и, в некоторых случаях, отдельные листы с заметками, которые можно рассматривать как результат раннего накопления материала. (Максимально возможное число этих заметок было введено в корпус лекций.) Длина лекций очень неодинакова, отчасти потому, что автор иногда вырезал часть текста посредством исключающих скобок (ибо Набоков педантично соблюдал длительность лекции.)

учитывая, что каждая из них занимала одинаковое время при

прочтении, разное количество страниц указывает на то, что Набоков, вероятно, использовал при подготовке окончательного варианта лишь незначительную часть (возможно, только несколько предложений со страницы) ранее написанного материала. Окончательный текст всех лекций написан Набоковым от руки, за исключением разрозненных машинописных листов из ранней черновой версии, основанной на теме "побед и поражений".

лекция занимает около двадцати страниц, вторая - тридцать пять,

третья достигает семидесяти одной страницы, четвертая насчитывает всего двадцать девять страниц, пятая - тридцать одну, а окончательная версия шестой лекции вместе с заключением составляет около пятидесяти страниц.

дополнение к этим папкам, содержащим в основном лекции в

виде, в котором они были прочитаны, архив вмещает около 175 страниц разрозненных конспектов и обзорных замечаний и папку с пятнадцатью страницами очень сырых заметок о подложной "Второй части Дон Кихота" Авельянеды.

редактора свелась к попытке представить наиболее полную трактовку "Дон

Кихота" Набоковым с его комментариями, выходящими за условные, связывавшие его рамки шести лекционных часов. В рукописи лекций Набоков так тщательно вымарывал действительно отвергнутые отрывки, что прочитать их не представляется возможным.

то же время он имел обыкновение заключать в скобки

материал, который мог прочитать или опустить в зависимости от остававшегося времени и при этом на поля часто выносил хронометрические пометки. Кроме того, используя страницы из оригинала "Повествования и комментария",

мог провести диагональную черту по абзацу, подлежащему пропуску по

причине временных ограничений или же потому, что он не имел непосредственного отношения к обсуждаемому вопросу. Редактор последовательно восстановил заключенный в скобки текст, руководствуясь мотивами, что текст составлял часть оригинальной рукописи, чаще всего был вполне уместен и мог быть прочитан, не будь Набоков ограничен часовым циферблатом.

материал, удаленный Набоковым из разрозненных машинописных листов, был включен

в текст лекций сообразно с контекстом, в особенности если уместной представлялась цитата из "Дон Кихота"; но большая часть удаленного материала была включена в раздел "Повествование и комментарий", которому этот материал и принадлежал изначально.

Набоков выписывал цитаты, которые намеревался прочитать в аудитории, но

иногда он только указывал номера страниц в путнамовском переводе "Дон Кихота". В этом последнем случае нельзя быть уверенным, открывал ли он книгу в классе, чтобы зачитать отрывок студентам, или же рекомендовал его для самостоятельного чтения.

цитаты приводятся в настоящем издании полностью.) Редактор с некоторой

свободой отнесся к цитатам, расширяя в случае необходимости приводимый Набоковым отрывок или добавляя соответствующие цитаты в тексте или подстрочных примечаниях, чтобы проиллюстрировать набоковские ремарки в лекции.

целом настоящее издание лекций следует структуре и порядку их

расположения в окончательной версии Набокова, за исключением оговоренных выше цитатных расширений, в особенности если они собственноручно рекомендованы Набоковым в отсылках.

первая глава в настоящем издании, хотя она далеко не

синтетична, сохранилась в менее строгой форме, чем остальные лекции, и восстановлена не только по оригиналу, но и посредством вставок комментариев и ремарок с отдельных страниц, распределенных между папками, но не имеющих к ним непосредственного отношения

во внимание, что окончательный вариант лекций посвящен различным темам

и не рассматривает события в романе в хронологическом порядке, раздел "Повествование и комментарий" может помочь читателям составить целостное впечатление о романе Сервантеса, являясь пересказом сюжета, перемежаемым набоковскими экспозициями и анализом, не нашедшим места в тексте лекций.

образом, этот раздел должно воспринимать как неотъемлемую часть настоящего

издания, включенного в том не только для понимания набоковской трактовки "Дон Кихота" как произведения искусства, но и с более прозаической целью - восстановить в памяти людей, давно не открывавших роман Сервантеса, события, о которых Набоков только упоминает в своих лекциях.

надеяться, что этот аннотированный конспект романа не помешает людям,

заинтересовавшимся лекциями и не читавшим "Дон Кихота", открыть для себя эту книгу, этот великий опыт мировой литературы.

краткое приложение с выдержками из "Смерти Артура" и "Амадиса

Галльского" воспроизводит машинописный текст, использовавшийся при подготовке мимеографических оттисков, которые Набоков раздавал своим студентам, с тем чтобы они могли ознакомиться с некоторыми фрагментами классических рыцарских романов, которые читал и которым стремился подражать Дон Кихот.
Фредсон Бауэрс

когда я преподавал "Дон Кихота" в университете Кентукки, один

из студентов поднял длинную баптистскую руку и поведал, что он пришел к заключению, будто герой нашей книги безумен. Это, сказал я, вопрос, вызывающий споры на протяжении вот уже четырехсот лет, и теперь мы, сидя в этом уютном чистеньком классе осенним днем, можем попытаться его разрешить. "Ну, - пробормотал он с некоторым неудовольствием, - мне сложно поверить, что они могли написать целую книгу о помешанном". Употребленное им местоимение они совершенно справедливо.

подготовке к лекциям Набоков неустанно замечал, что книга вызывает

жестокий смех, и это верно воспринимаемая реальность романа. Сервантесовский старик, начитавшийся рыцарских романов до умопомешательства, и его дурно пахнущий оруженосец были созданы, чтобы служить мишенью для издевок.

скоро читатели и критики стали обходить эту испанскую веселость

и интерпретировать книгу Сервантеса как иную разновидность сатиры: историю о том, как в грубом и неромантичном мире безумцем может восприниматься только здравомыслящий и гуманный человек.

образом, предложенные в настоящем издании лекции не лишены интереса

для почитателей набоковских романов. И Сервантес, и Набоков осознают, что игра может перерасти детство не только в виде снов наяву (которые находят столь подозрительными и осуждают психиатры) или разнообразной творческой деятельности, но и в форме самой игры. Именно этим и занимается Дон Кихот: он играет в странствующего рыцаря.

сторона отношений с Гумбертом Гумбертом - игра (она удивлена,

что взрослые интересуются сексом, для нее это всего лишь еще одна забава), а Гумберт (безо всяких отсылок к теориям Фрейда), возможно, просто застрял в воспоминаниях о детских играх. В любом случае, случись критику рассматривать плутовской роман или литературную трактовку иллюзии и индивидуальности, он вспомнит Сервантеса и Набокова вместе.

по Сервантесу стали триумфом для Набокова в том, что,

как мне кажется, он сам удивился своим заключениям о "Дон Кихоте". Он добросовестно подошел к делу, несмотря на то, что считал эту старую избитую "классическую" книгу совершенно никчемной и полной фальши. Именно подозрение в поддельности подогревало его интерес.

думается, он осознал, что фальшь кроется в репутации книги

и носит характер эпидемии среди ее критиков. Именно такое положение вещей и не собирался терпеть Набоков. Потом он начал находить известную симметрию в расползающемся хаосе романа. Он стал подозревать, что Сервантес не знает об "отвратительной жестокости" книги. Ему начитает нравиться сдержанный юмор Дон Кихота, его обаятельная педантичность.

воспринимает "интересный феномен", что Сервантес создал персонаж, превосходящий размерами

книгу, из которой он и перекочевал в искусство, в философию, в политическую символику, в литературный фольклор.

Кихот" остается грубой старой книгой, полной типично испанской жестокости,

безжалостной жестокости, язвящей старика, играющего в своем слабоумии как ребенок.

написана в эпоху, когда карлики и больные вызывали смех,

когда гордыня и надменность были высокомернее, чем когда-либо раньше или позднее, когда на городских площадях ко всеобщему воодушевлению живьем сжигали на кострах еретиков, когда милосердие и доброта, казалось, изгнаны навек. Действительно, первые читатели книги искренне смеялись над ее жестокостью.

однако, мир нашел пути читать ее по-иному. Она породила

современный роман во всей Европе. Филдинг, Смоллетт, Гоголь, Достоевский, Доде, Флобер скроили эту испанскую сказку на свой манер. Персонаж, который в руках своего создателя начинал как шут, в течение веков стал святым.

даже Набоков, всегда скорый на расправу с любой жестокостью,

скрывающейся под маской сентиментальности, отпускает его на свободу. "Мы более не смеемся над ним, - заключает он. - Его герб - жалость, его знамя - красота. Он олицетворяет все благородное, одинокое, чистое, бескорыстное и доблестное".