Что ни шаг, деревья чаще, и, сойдя с лесной тропы, В сонных зарослях молчащих собираем мы грибы. Боровик тугой и яркий пригодится для поджарки. Встали рыжики под елку - их, конечно, на засолку.
лесной тропы,
В сонных зарослях молчащих собираем мы грибы.
Боровик тугой и яркий пригодится для поджарки.
Встали рыжики под елку - их, конечно, на засолку.
А лисички так неброски, не видать из-под листа.
Плутоваты, как их тезки, хоть и нет у них хвоста.
Вечереет. Чутким лосем, хрустнув веткой на ходу,
Мимо нас проходит осень с влажным ветром в поводу.
Что ни шаг, деревья гуще, не видать лесной тропы,
Колдовством своим хитрющим закружили нас грибы.
Слайд 15
«...- А вот лесная наша говядинка, грыб пошел! Пахнет
соленым, крепким. Как знамя великого торга постного, на высоких
шестах подвешены вязки сушеного белого гриба. Проходим в гомоне. - Лопаснинские, белей снегу, чище хрусталю! Грыбной елараш, винигретные... Похлебный грыб сборный, ест протопоп соборный! Рыжики соленые-смоленые, монастырские, закусочные... Боровички можайские! Архиерейские грузди, нет сопливей... Лопаснинские отборные, в медовом уксусу, дамская прихоть, с мушиную головку, на зуб неловко, мельчей мелких!.. Горы гриба сушеного, всех сортов. Стоят водопойные корыта, плавает белый гриб, темный и красношляпный, в пятак и в блюдечко. Висят на жердях стенами. Шатаются парни, завешанные вязанками, пошумливают грибами, хлопают по доскам до звона: какая сушка! Завалены грибами сани, кули, корзины... - Теперь до Устьинского пойдет - грыб и грыб! Грыбами весь свет завалим». Иван Сергеевич Шмелёв «Лето господне».
Слайд 18
По грибы
Обхожу я лесные опушки
В красном свете
осеннего дня,
Но волнуют меня не волнушки,
Не опята прельщают меня.
Это
время бы мне не прохлопать –
И минута сейчас дорога.
С шумом-шорохом в желтую опадь
По колено уходит нога.
Потому, затаив свою думу,
Я вхожу постепенно в азарт,
Я листву ворошу, я колдую,
Я кружусь, возвращаясь назад.
Где-то здесь, где-то здесь это место-
Там грибов настоящих полно.
Пусть оно никому не известно,
Я его отыщу все равно!
Крепок он и тяжел как железо,
Тихой радостью высветил грусть-
Чистым снегом блеснувший на срезе,
Мой заветный, мой царственный груздь!
Анатолий Гребнев