Презентация на тему К литературной гостиной презентация Николай Гумилев. Конквистадор

рождения очень интересного и необычного поэта, яркого представителя поэтов

Серебряного века, Николая Степановича Гумилёва.

было под строжайшим запретом долгие 60 лет.
Даже

хранение портрета Гумилёва было веской причиной для ареста.
Потому, что в 1921 году Н. Гумилёв был расстрелян за участие в «таганцевском» контрреволюционном заговоре.
В заговоре Николай Степанович не участвовал. Он знал о нём и не поставил в известность власти.
Фактически Гумилёв был расстрелян за недоносительство. Ему было 35 лет.

путь и весело иду,
То отдыхая в радостном саду,
То наклоняясь

к пропастям и безднам.
Порою в небе смутном и беззвездном
Растет туман… но я смеюсь и жду,
И верю, как всегда, в мою звезду,
Я, конквистадор в панцире железном.
И если в этом мире не дано
Нам расковать последнее звено,
Пусть смерть приходит, я зову любую!
Я с нею буду биться до конца
И, может быть, рукою мертвеца
Я лилию добуду голубую.
Гумилёв берёт книгу стихов, листает, стоя в сторонке.

мир волнующий и странный,
Нелепый мир из песен и огня,
Но

меж других единый необманный.
Он мог стать вашим тоже и не стал,
Его вам было мало или много,
Должно быть, плохо я стихи писал
И вас неправедно просил у Бога.

Гумилев-поэт - явление многогранное, его поэзия сложна, как вся

создавшая ее эпоха, когда многое начиналось в России и многое навсегда кончилось. В Гумилеве было много противоречивости, лучше сказать двойственности: легкомысленным озорством просвечивает его трагичная неудовлетворенность, рисовкой, подчас цинизмом, окрашены нежнейшая лирика и драматические поэмы, и даже воинская его доблесть. И всегда грусть, часто несознательная, подспудная, сквозь иронию, насмешку и бравурную похвальбу, в мажорном ключе - затаенное предчувствие гибели.
И только Судьба, только она одна – больше Поэта, потому что может быть и посмертной. Особенно если при жизни не была исчерпана даже наполовину.

думал»
. Я верил, я думал, и свет мне блеснул

наконец;
Создав, навсегда уступил меня року Создатель;
Я продан! Я больше не Божий! Ушел продавец,
И с явной насмешкой глядит на меня покупатель.
Летящей горою за мною несется Вчера,
А Завтра меня впереди ожидает, как бездна,
Иду… но когда-нибудь в Бездну сорвется Гора.
Я знаю, я знаю, дорога моя бесполезна.
И если я волей себе покоряю людей,
И если слетает ко мне по ночам вдохновенье,
И если я ведаю тайны — поэт, чародей,
Властитель вселенной — тем будет страшнее паденье.
И вот мне приснилось, что сердце мое не болит,
Оно — колокольчик фарфоровый в желтом Китае
На пагоде пестрой… висит и приветно звенит,
В эмалевом небе дразня журавлиные стаи.
А тихая девушка в платье из красных шелков,
Где золотом вышиты осы, цветы и драконы,
С поджатыми ножками смотрит без мыслей и снов,
Внимательно слушая легкие, легкие звоны.

в ту необыкновенную эпоху Серебряного века.

врача, в Кронштадте, сотрясаемом именно в эти часы штормом.

Старая нянька, глядя на разыгравшуюся 3 апреля 1886 года бурю, простодушно увидела в этом некий своеобразный знак, сказав, что у родившегося « будет бурная жизнь».

писать. Любил рисовать и сочинять, мечтал о путешествиях, выделяя

из прочих предметов географию.
Моё детство было до странности волшебным... Я жил в каком-то мною самим созданном мире, еще не понимая, что это мир поэзии…
В 1901 году Гумилёвы переехали в Тифлис. А 8 сентября 1902 года в «Тифлисском листке» появилась первая публикация Николая Гумилева, поэту было 16.

они ярки, экзотичны, фантастичны, всегда в мажорном ключе и

господствует там редкая в русской литературе нота — любовь к приключениям и мужественный романтизм.
Уже в 1905 году девятнадцатилетний поэт выпускает первый свой сборник – «Путь конквистадоров».

Мне скучно всё - и люди, и рассказы.
Мне

снятся королевские алмазы
И весь в крови широкий ятаган.
Мой предок был татарин косоглазый
Или свирепый гунн. Я веяньем заразы,
Через века дошедшей, обуян.
Я жду, томлюсь, и отступают стены...
Вот океан весь в клочьях белой пены,
Закатным солнцем залитый гранит
И город с голубыми куполами,
С цветущими жасминными садами..
Мы дрались там... Ах да, я был убит.

по стихам других талантливых поэтов, можно было предугадать тернистый

путь автора.
В 1906 году Гумилев едет в Париж и учится в Сорбонне.
Как творческая, так и личная жизнь Николая Степановича в Париже было довольно насыщенной: клуб русских художников, издание собственного журнала «Сириус», подготовка новой книги – « Романтические цветы».
Танец (атмосфера начала ХХ века – фокстрот)
Но всё же всё сильней и сильней влечет его домой, в Россию, и он едет в Севастополь, в Царское Село, в Березки, в Слепнево, в Петербург; в Москву – к Брюсову

Царском Селе.
Тонкая стройная девушка долго не хотела

замечать надменного и нескладного юношу с лицом, далеким от представления о красоте.
Три года длились его объяснения в любви и повторялись ее отказы, после одного из которых Гумилев пытался покончить с собой.

думать лишь о Вас, о Вас.
Возьмусь за книгу, но

прочту: «Она»,
И вновь душа пьяна и смятена.
Я брошусь на скрипучую кровать,
Подушка жжёт.. нет, мне не спать,
а ждать.
И крадучись я подойду к окну,
На дымный луг взгляну и на луну,
Вон там, у клумб, Вы мне сказали: «Да»,
О, это «да» со мною навсегда
И вдруг сознанье бросит мне в ответ,
Что вас, покорной, не было и нет,
Что ваше «да», ваш трепет у сосны.
Ваш поцелуй — лишь бред весны и сны.

на брак, тогда же вышла третья поэтическая книга Гумилёва

– «Жемчуга»

отдаюсь ей. Не осуждайте меня, если можете. Я клянусь

Вам всем для меня святым, что этот несчастный человек будет счастлив со мной.
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики.
…А я была его женой.

в Абиссинию. Тихий дом стал ему тесен.
Жажда

романтики, путешествий по далекой Африке оказались еще более сильной страстью. А сердце плакало нежностью…
Василий Немирович-Данченко вспоминал, что как-то Гумилев приехал к нему после путешествия
. Нет ли в ваших коллекциях или библиотеке рисунков, сделанных африканскими дикарями?

Немирович-Данченко. Зачем вам?
Гумилёв.
Я пишу географию в стихах... Самая поэтическая наука, а из нее делают какой-то сухой гербарий. Сейчас у меня Африка - черные племена. Надо изобразить, как они представляют себе мир.

тебе, моя Африка, шепотом
В небесах говорят серафимы.

тех случаях, когда дело касалось его взглядов на жизнь

и на искусство, он отличался крайней нетерпеливостью.

. И я в родне гиппопотама,
Одет в броню моих святынь,
Иду торжественно и прямо
Без страха посреди пустынь.

не как личную творческую самореализацию, а как дело общее,

требующее постоянных дискуссий, столкновений.
И Гумилев, возвращаясь из Африки, создаёт собственное поэтическое объединение.
Так в 1911 году в Петербурге возник «Цех Поэтов».
К какому-нибудь строго определенному литературному лагерю оно не примыкало, было поэтически беспартийно. Просто — собирались, читали стихи, судили о стихах.
Посетителями этого первоначального «Цеха» были: Блок, Сергей Городецкий, Николай Клюев, Алексей Толстой, Гумилев.
Были и совсем молодые, едва начинающие поэты: Георгий Иванов, Мандельштам, Нарбут и жена Гумилева — Анна Ахматова.

книге, подаренной Гумилеву, он написал:
«В подарок Гумилеву,

чьи стихи я читаю не только днем, когда не понимаю, но и ночью, когда понимаю». Странный поэт Гумилев. Все люди ездят во Францию, а он в Африку. Все ходят в шляпе, а он в цилиндре. Ну, и стихи такие. В цилиндре»

пошел на фронт солдатом (в кавалерию).
.Гумилев на фронте.

Принимал участие в кампании августа 1914 г. в Восточной Пруссии.
Был дважды награжден Георгиевским крестом – так оценили его бесстрашие, поистине легендарную храбрость и мужество, о котором затем говорили все без исключения мемуаристы.
Гумилёв был смелым, отважным разведчиком
В 1915 г. он был произведен в офицеры
Гумилёв писал с фронта о том, что война — это отвратительно, что это бессмысленная бойня, что он полез заниматься не своим делом.

эти три месяца, которые был здесь, я участвовал в

боевых охранениях, в разведках, и опасность щекочет мою душу с тем же чувством, какое испытывает старый пьяница перед бутылкой очень крепкого коньяка…

Он обращался в письмах к жене
. Дорогая моя Анечка, я уже в настоящей армии. Раненых немало, а раны все какие-то странные: ранят не в грудь, не в голову, как описывают в романах, а в лицо, в руки, в ноги...
15 декабря 1915 года вышла в свет новая книга стихов Николая Гумилева – «Колчан»
По замыслу автора, «Колчан» должен был, видимо, собрать в себе « стрелы» -стихи, передающие состояние человека на войне.

жужжат шрапнели, словно пчелы,
Собирая ярко-красный мед.
А «ура» вдали —

как будто пенье
Трудный день окончивших жнецов.
Скажешь: это — мирное селенье
В самый благостный из вечеров.
И воистину светло и свято
Дело величавое войны.
Серафимы, ясны и крылаты,
За плечами воинов видны.
Тружеников, медленно идущих,
На полях, омоченных в крови,
Подвиг сеющих и славу жнущих,
Ныне, Господи, благослови.
Как у тех, что гнутся над сохою,
Как у тех, что молят и скорбят,
Их сердца горят перед Тобою,
Восковыми свечками горят.
Но тому, о Господи, и силы
И победы царский час даруй,
Кто поверженному скажет: «Милый,
Вот, прими мой братский поцелуй!»

части в Македонии, но большевистская революция застала его в

Париже.
Революция В 1918 г. возвращается в Россию, в немалой мере из авантюризма и любви к опасностям.
. Я охотился на львов и не думаю, что большевики много опаснее
К этому времени многие уже покинули или собирались покидать Россию; Гумилев возвращается на родину, идя навстречу первой волне эмиграции.
В расцвете творческой активности Николай Гумилев прибыл в послереволюционный Петроград, добившись разрешения на въезд в Советскую Россию через Норвегию.
Возвратившись в 1918 году в Петроград, Гумилев энергично включается в тогдаш-нюю бурную литературную жизнь, от которой уже длительное время был оторван войной.
Он читает лекции в Институте истории искусств, ведёт занятия в студии «Живое слово», в Пролеткультуте. Он открыто говорит о своих монархический пристрастиях и словно не замечает разительных перемен в стране. На просьбы друзей быть поосторожнее говорит, что не собирается притворяться, а в случае чего его всегда защитит имя.

Гумилёв печатает новые стихи, повторно издает ранние сборники. Старается

выжить, несмотря на голод и разруху, царящие в стране.
Работает в издательстве «Всемирная литература», куда был привлечен Горьким и где заведует французским отделом.
Организует несколько издательств, воссоздает «Цех поэтов», руководит его филиалом — «Звучащей раковиной»; создает петроградское отделение «Союза Поэтов», став его председателем.

был арестован 3 августа 1921 года по подозрению в

участии в таганцевском заговоре.
Опровергая официальную версию советских властей о причастности Гумилёва к контрреволюционному заговору, В.И. Немирович-Данченко вспоминал:
Немирович-Данченко. Николай Степанович не раз говорил мне:
. На переворот в самой России - никакой надежды. Все усилия тех, кто любит её и болеет по ней, разобьются о сплошную стену небывалого в мире шпионажа. Ведь он просочил нас, как вода губку. Нельзя верить никому. Из-за границы спасение тоже не придёт. Большевики, когда им грозит что-нибудь оттуда – бросают кость. Ведь награблен-ного не жалко. Нет, здесь восстание невозможно. Даже мысль о нем предупреждена. И готовиться к нему глупо. Всё это вода на их мельницу.
Незадолго до своего ареста Гумилёв ещё раз говорил со мной на эту же тему:

него, думаю, что его возбуждала эта близость. Он был

мужественен и упрям. В нем был постоянный налет печали и важности. Он был мечтателен и отважен - капитан призрачного корабля с облачными парусами. В нем соединялись мальчишество и воспитанность молодого человека, кончившего с медалью царскосельскую гимназию, и бродячий дух, и непреклонный фанатизм будущего создателя Цеха поэтов.
Я не знаю подробностей его убийства, но зная Гумилева, - знаю, что стоя у стены, он не подарил палачам даже взгляда смятения и страха. Мечтатель, романтик, патриот, суровый учитель, поэт... Хмурая тень его, негодуя, отлетела от обезображенной, окровавленной, страстно любимой им Родины...

о трагедии народа, о судьбе русской интеллигенции, неотъемлемой частью

которой был Гумилев, о насилии.
Вот строки из его поэтического завещания «Мои читатели», написанного в год смерти
Когда вокруг свищут пули,
Когда волны ломают борта,
Я учу их, как не бояться,
Не бояться и делать что надо…
А когда придет их последний час,
Ровный, красный туман застелет взоры,-
Я научу их сразу припомнить
Всю жесткую, милую жизнь,
Всю родную, странную землю.
И, представ перед ликом Бога
С простыми и мудрыми словами,
Ждать спокойно его суда.

значился и Николай Гумилёв.
Он был расстрелян вместе с

еще шестьюдесятью привлеченными по этому делу.

Я не прожил, я протомился
Половину жизни земной,
И, Господь, вот Ты мне явился
Невозможной такой мечтой