Презентация на тему Творчество И.И. Левитана Путь от лирического пейзажа к философскому

и любит творчество замечательного художника-пейзажиста Исаака Ильича Левитана, знакомо

чувство завороженности, которое возникает всякий раз, когда останавливаешься перед его картинами и вдыхаешь в себя воздух удивительного искусства. В его картинах - живая душа природы, они одухотворены любовью и окрашены поэтическим настроением.

тонкий, лирический художник. Как и многие мастера лирического направления,

в пейзаже Левитан предпочитает не полдень, а утро и вечер, не лето и зиму, а весну и осень, то есть те моменты, которые богаче сменой и оттенками настроений, не дубы, сосны и ели, а более «отзывчивые» к природным изменениям берёзы, осины и особенно водные поверхности.
Первые работы И.Левитана подобны первым робким мелодиям, которые затем сливаются в сложные музыкальные творения. Это и наивное любование будничной жизнью сельского дворика («Солнечный день. Весна», 1876-1877), и картина унылой осени с размытой дорогой, голыми деревьями, которые будто в отчаянии протянули ветки к небу («Осень. Дорога в деревне», 1877), окрашенная вечерним закатов.

Скромный осенний пейзаж: уходящая вдаль аллея парка,

с обеих сторон высокие старые сосны и молодые клены, засыпавшие землю осенней листвой.
Ветер гонит по осеннему небу клочья туч, раскачивает верхушки сосен, сметает с кленов листву и обвевает фигуру идущей по аллее женщины. В картине чувствуется гармония и музыкальность. Можно уловить музыкальный ритм, она чем-то напоминала осеннюю песню без слов.

словом - праздник. Светлая сторона дома, отражающая солнечный свет,

оранжевые столбики крыльца, густо-коричневые тени на двери, голубые – на снегу, светло-фиолетовые рефлексы на кронах молодых деревьев, ярко-синяя глубина неба – таков ликующий, полный жизни колорит картины.

дивная пора!
Весь лес стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера…

Ф.И.Тютчев

сквозным мотивом творчества Левитана стала Волга. Она бесконечна не

только в физическом смысле, но и в переносном – как Бытие. У Левитана Волга, как некогда богиня-мать, существует в разных ипостасях. Она и символ кипучей жизненной деятельности и золотой мираж мечты о бытийной гармонии и приемлющее всех лоно вечного покоя.
Каждый раз Левитан находит единственно возможный для воплощения лика реки композиционно-колористический комплекс. В первом случае энергетика жизни бьет ключом в контрастном сочетании синего, красного и белого, в динамике встречного движения кораблей по диагонали, в вовлеченности зрителя в общее движение. Во втором – река пребывает в инобытии мечты, отодвигается вглубь, оставляя нас томиться на берегу. В третьем – сумеречная серо-сине-зеленная гамма баюкает растянутый до бесконечности овал реки, котором мягкое и безличное напоминание о неизбежности завершения круга жизни.
Но при всем отличии образности этих полотен что-то сокровенно сущностное в композиционном строе остается единым. Прежде всего, масштаб задает не человек, а сама река (природный объект). Перед зрителем всегда только часть реки, без обозначения начала и конца, даже без обозначения направления течения.

с широкими просторами в дальних планах и маленьким городком.

Светлая гамма с преобладанием серебряно-серых тонов даёт почувствовать живописное, лирическое богатство пейзажа.

церковь, дома – это та реальная, повседневная среда, где

проходит жизнь человека; здесь и холоднее краски, и четче силуэты. На втором плане – подернутый дымкой далекий берег, золотистая река, будто опрокинутое в воду золотое небо, как мечта, как иной, волшебный, мир, располагающий к раздумью и вселяющий надежду.

благодать», Левитан будто грустит о том, чего лишен человек

в действительности. На картине вечер, конец уже прожитого дня и своеобразный звон, свойственный именно вечерней службе. Окончание дня жизни и закат солнца не может не навевать некоторую печаль.

1890
Тёплый золотистый колорит представлен

в картине. В тишине летнего вечера кажется зачарованный дальний лес, недвижимое на воде отражение деревьев и куполов монастырских церквей. Созданный художником образ, как всегда у Левитана. многогранен по своему содержанию. Он вызывает в душе и чувство покоя, и тихую лирическую печаль, восторженное восхищение красотой летнего вечера.

Левитана и А.П. Чехова. Их творчество пропитано глубокой любовью

к человеку и природе. Оба они, живя в глухое время, сумели сохранить в себе веру в грядущее счастье человека, в торжество гуманистических идеалов.

периоду жизни Левитана, принадлежит к числу его лучших творений,

когда художнику удается в самом незамысловатом и внешне непритязательном мотиве передать подлинную значительность и монументальность.

напоминает едва различимый свет дальних селений на берегу («Вечер

на Волге»), силуэт церквушки или часовни на погосте («Над вечным покоем»), вечно ожидающая пустота уткнувшихся в берег лодок («На Волге», «Вечер на Волге», «После дождя», «Баржи. Волга») у лодок нет имен, они неразличимы в своей ветхой безличности, так же как и серые избы на картинах Левитана («Золотая осень. Слободка», «Лунная ночь. Деревня»).
У Левитана нет дома как чего-то индивидуального, личного, единичного. Дома всегда теснятся деревней. Они имперсональны и относятся скорее к категории множества. Деревянные дома, деревянные лодки, деревянные кресты на могилах – дерево недолговечно. Его век измеряется жизнью человека.
Народная традиция предполагает строительство нового дома для обзаводящийся семей сыновей. Поэтому дом в пейзажах Левитана такой же знак недолгого века, как и лодки (время индивидуальное). Что же остается на русских просторах от человека? Оказывается, дорога, исхоженная и истоптанная десятками поколений русских людей.

монументальной. Вдаль уходит дорога, протоптанная ногами многочисленных заключенных. Вокруг

расстилается бескрайняя русская равнина. Серое облачное небо нависает над ней – низкая линия горизонта усиливает ощущение нескончаемости дороги, навевает мрачные мысли. Мотив дороги, лежащий в основе картины, заставляет зрителя внимательно рассматривать все детали, как бы втягивает его в пространство живописного полотна. Влекущая сила дороги издавна притягивала Левитана.

Владимирка. 1892