Презентация на тему Энциклопедия аргументов по книге М.Пришвина Глаза земли

У ботаников есть термин - разнотравье. Он обычно относится

к цветущим лугам. Разнотравье - это сплетение сотен разнообразных и веселых цветов, раскинувшихся сплошными озерами по поймам рек. Прозу Пришвина можно с полным правом назвать разнотравьем русского языка. Слова у Пришвина цветут, сверкают. Они то шелестят, как травы, то бормочут, как родники, то пересвистываются, как птицы, то позванивают, как первый лед, то, наконец, ложатся в нашей памяти медлительным строем, подобно течению звезд.
К.Паустовский

Перед каждым современным школьником стоит

серьезная задача – качественно подготовиться к выпускному экзамену по русскому языку. Для выполнения самой большой и важной части экзамена – сочинения-рассуждения - выпускник должен обладать обширным запасом примеров из художественной литературы, ведь ему предстоит привести два аргумента, один из которых должен быть приведен из художественной, публицистической или научной литературы для выражения своей позиции по предложенному на экзамене тексту.

Аргумент (лат. argumentum) - суждение (или совокупность суждений), приводимое в подтверждение истинности другого суждения (концепции, теории).

годы М.Пришвин был привязан к одному бедняку, мечтателе и

страстному охотнику, который научил мальчика понимать все живое, как говорил сам Пришвин.
С 1906 года М. Пришвин стал охотником и путешественником. Результатом путешествий стали произведения: книга очерков «В краю непуганых птиц», повесть «Мирская чаша», роман «Кащеева цепь», «Рассказы о ленинградских детях», посвященные Великой Отечественной войне, быль «Кладовая солнца».
Сохранился дневник М. Пришвина – летопись его жизни за полстолетия. Первые записи сделаны в 1905 году, а последняя – в день кончины. Собрание дневниковых поэтических миниатюр составило интересную глубокую книгу «Глаза земли», увидеть которую напечатанной писателю не пришлось.
Мысль о новой книге появилась у писателя вскоре в 1943 году. В 1952 году он систематизировал все записи по трём основным разделам: 1. «Дорога к другу», 2. «Раздумья», 3. «Зеркало человека».В 1953 году остановился на названии «Глаза земли». Оно было взято из его же книги «Календарь природы»: в одной из новелл автор объяснял, что в народных поверьях глазами земли называют озёра, незамутнённые воды которых особенно чутки к свету. Теперь это название приобрело более широкий смысл, стало поэтическим символом, помогающим ввести читателя в философский смыл названия.
Книга была опубликована посмертно женой писателя в 1957 году.

Первая – «Дорога к другу» - содержит лирические записи биографического характера, анализирующие важнейшие события и переживания собственной жизни писателя.
Второй раздел называется «Раздумья» и содержит размышления автора о жизни, литературе, искусстве.
Третий раздел назван «Зеркало человека». Здесь и рассказы о животных, которых автор считает своими земляками «Мои земляки», и миниатюры о лесе «Жизнь дерева», и поэтические наблюдения над природой в разные времена года «Времена года» и философские записи о человеке и природе.

Природа берется Пришвиным не только как живой самостоятельный мир, где человек гость, но и как нравственная лаборатория, где человек познает не только окружающее, но и себя самого в согласии с ним или в противостоянии ему, где природа становится учителем.
«Я ведь, друзья мои, пишу о природе, сам же только о людях и думаю…», - писал М.Пришвин

Структура книги «Глаза земли»

в парке женщины и, узнав, начали объясняться в любви.
— У

вас, наверно, было счастливое детство? — спросила одна.
— Без обиды не обошлось, — ответил я, — но счастье мне было не в детстве, а в том, что я обиду свою обошел.
Мы все должны зализать свою рану. Заживил — и счастлив, Мы должны сделать свое счастье.
Да, конечно, счастье необходимо, но какое? Есть счастье — случай, — это бог с ним. Хотелось бы, чтобы счастье пришло, — как заслуга.
Вот друг мой, — это, конечно, мое счастье. Но разве я-то не заслужил его! С каких далеких лет я за такое счастье страдал и сколько лет в упорном труде обходил свою личную обиду, достигал признания общества и чего-чего только не терпел.
Нет, нет! Я счастье свое заслужил, и если каждый соберет столько усилий, чтобы обойти свою обиду, то почти каждый будет счастливым.
Я говорю «почти», потому что не вся сила жизни сосредоточена в своих руках, почему и говорят: «не судьба» или что «от сумы и тюрьмы не отказывайся».
Счастье у людей «выходит» иногда, а радость — достигается…

грибов и теперь бежит на паровоз. Вот этот любит

природу!
Опавшие листья уже запахли пряниками. Редки белые грибы, но зато как найдешь, так и набросишься на них коршуном, срежешь и вспомнишь, что обещался, увидев, не сразу резать, а полюбоваться.
Опять обещался и опять забыл.
Один грибник приходит с мелкими грибами, другой — с крупными. Один внимательный и, пользуясь силой внимания, видит грибы. Другой мелочи не видит возле себя, и не он направляет на гриб внимание, а сам гриб, большой, как лампа, обращает на себя его внимание.
У таких грибников большинство грибов — крупные.

он и теперь. Тишина! Не шевелится ни один листик

вверху, и только внизу на неслышимом сквознячке трепещет на паутинке сухой листик.
В этой хрустальной тишине деревья, и старые пни, и сухостойные чудища ушли в себя, и их не было, но, когда я вышел на полянку, они заметили меня и вышли из своего оцепенения…
Тоска по человеку и страх одиночества, когда я нашел себя, вдруг исчезли: и человек свой родной и близкий оказался на всяком месте.
Человек близкий везде и всюду, только надо быть самому свободным, сильным, здоровым душой. Давайте же помогать и удивляться этим людям в первую очередь, а потом уж пойдем к труждающимся и обремененным. Это маленький вариант милосердия.

как птицу перелетную, оставить родное гнездо и уйти искать

небывалое?
Конечно, есть много разумных ответов, — начиная с нашей догадки о том, что стремление вдаль есть продолжение движения младенца, выходящего из утробы матери.
Не лучше ли, чем просто догадываться о происхождении своего чувства родины, обратиться к личному опыту.
Чувство родины в моем опыте есть основа творчества. И, может быть, всякий творческий талант открывает свое чувство родины, и каждый одаренный из нас открывает свою страну и этим увлекает других. Конечно, и так может быть: звук исходит из разных источников, но мембрана одна, и эта мембрана есть родина.

звезда на небе, и, как звезда, погасает, когда оно,

закончив свой жизненный путь, слетит с наших губ.
Тогда сила этого слова, как свет погасшей звезды, летит к человеку на его путях в пространстве и времени.
Бывает, погасшая для себя звезда, для нас, людей, на земле горит еще тысячи лет.
Человека того нет, а слово остается и летит из поколения в поколение, как свет угасшей звезды во вселенной.

и отупение до бесчувствия, и все это нисходит на

людей в той или другой мере, образуя характеры, создавая лица.
Послушайте ручей в лесу — там это все на стороне, послушайте себя в лесной тишине: это наше, и то, что там делается, все сходится в одно.
И когда это общее дело в себе и в природе коснется души, поглядите на что-нибудь, и все станет понятно в движении, в борьбе и жизни: птичка, шелестящая сухими листиками ранней весной, и листик, выражающий жизнь свою особенным запахом, и песня зяблика, отвечающая песне ручья. <…> иногда нам кажется, будто природа – эта жизнь на стороне – когда-то была нашей личной жизнью и как-то вышла из нас, и что поэзия есть постижение былого единства.
Поэзия и есть мост между нашим первым человеческим миром и тем вторым миром природы.
Наука, напротив, считает первым миром этот мир природы, а человеческий мир – вторым, происходящим из первого: там миллионы лет борются бесчувственно и бессмысленно для того, чтобы образовался мир в себе: человеческое сознание.
Так искусство и наука – будто двери из мира природы в мир человечески: через дверь науки природа входит в мир человека, и через дверь искусства человек уходит в природу и тут сам узнает и называет природу своей матерью.

что захочется шапку снять и постоять с непокрытой головой.

Но скоро безлюдие станет томить, и захочется вернуться туда, где будут слушать рассказ об этом величественно-девственном ландшафте.
В большинстве же случаев в каждом обыкновенном ландшафте содержится упрек человеку в порче природы.
Дети, все дети, и вы, настоящие наши физические дети, и те взрослые, пожилые, и вовсе старики, кто сохраняет в душе себя самого, как своего ребенка!
Все мы когда-то вышли на свет из темной утробы нашей матери. Все мы вышли из тьмы, и все мы движемся к свету, вместе с нами совсем рядом из темной земли поднимаются к солнцу деревья, былинки, соломинки, цветы и вместе с нами живут.

болтают между собой, а ветви согласно кивают друг другу.

И уже конечно, и ветви кивать, и листики болтать могут только потому, что крепко держит их всех вместе могучий ствол.
Не было у них никогда разладу, как у людей, когда надо и между собой поболтать и надо что-то отдать на питанье древесной державе. Листики, все до единого отличные друг от друга, все согласны между собой в необходимости отдавать часть себя на державу. Так они понимают эту необходимость служить каждому всем.