Презентация на тему по теме: Великий лирический поэт

неожиданный
«Николай Рубцов – поэт долгожданный. Блок и Есенин

были последними, кто очаровывал читающий мир поэзией – непридуманной , органической. Полвека прошло в поиске, в изыске, в утверждении многих форм, а также истин…Время от времени…звучали голоса яркие , неповторимые. И все же хотелось Рубцова…
Кислородное голодание без его стихов – надвигалось …Долгожданный поэт. И в то же время – неожиданный».
Глеб Горбовский, известный ленинградский поэт

3 января 1936 год
Место рождения: Село Емецк Архангельской области
Дата

смерти: 19 января 1971 года
Место смерти: Вологда
Род деятельности: русский советский лирический поэт

в посёлке Емецк на Северной Двине, в ста пятидесяти

километрах от Архангельска. Николай стал четвёртым ребёнком в семье.
О родителях известно очень мало.
Отец, Михаил Андриянович, был политработником, начальником ОРСа леспромхоза, в начале ВОВ ушёл на фронт. Мать, Александра Михайловна, домохозяйка

- вот маменька
Домик моих родителей
Часто лишал я сна.
- Где

он опять, не видели?
Мать без того больна. -
В зарослях сада нашего
свой цветок.

Домик моих родителей
Часто лишал я сна.
- Где он опять, не видели?
Мать без того больна. -
В зарослях сада нашего
Прятался я как мог.
Там я тайком выращивал
Аленький свой цветок.
Этот цветочек маленький
Как я любил и прятал!
Нежил его, - вот маменька
Будет подарку рада!
Кстати его, некстати ли,
Вырастить всё же смог…
Нёс я за гробом матери
Аленький свой цветок.

детский дом в  селе Никольском, стоящем на берегу реки

Толошмы, среди диких лесов и болот.  «До слез теперь любимые места!» — вот чем стала для него Никола. Ибо там, в полевой и лесной глуши, в отдаленнейшем уголке России, слово «сирота» для всех ребят звучало «как-то незнакомо»...  

Сиротство

и читал хорошо. Встанет, расставит ноги, смотрит куда-то вдаль

и декламирует, а сам, кажется, мысленно, — там, с героями стихотворения».

скитаний по миру, Николай часто сюда возвращался и подолгу

жил. Во множестве стихов поэта возникает образ этого глухого уголка.

болотина
Там, где купаться любил…
Тихая моя родина,
Я ничего не забыл.
Новый

забор перед школою,
Тот же зелёный простор.
Словно ворона веселая,
Сяду опять на забор!
Школа моя деревянная!
Время придёт уезжать –
Речка за мною туманная
Будет бежать и бежать.
С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.

детдомовцев явилось великим праздником,— у кого не таилась надежда

на возвращение с фронта отца или старшего брата, кто не мечтал начать новую жизнь?! Действительно, «когда раздался праведный салют — жизнь распахнулась вольно и широко».
В 1950 году Николай  окончил семилетнюю школу, поступил в лесотехнический техникум. Получив паспорт, отправляется странствовать,  начинает самостоятельную жизнь, уезжает в Архангельск. Дважды пытается поступить в мореходное училище, но обе попытки заканчиваются неудачно.
Поступает на Тралфлот — подручным кочегара на тральщике РТ-20 «Архангельск». Об этих годах сообщит скупо: «Учился в нескольких техникумах, ни одного не закончил. Работал на нескольких заводах и в Архангельском траловом флоте. Все это в разной мере отозвалось в стихах».

армейскую службу на северном флоте.

поэзии Сергея Есенина, которого именно в это время Россия

открывала заново. Рязанский прозаик Валентин Сафонов, служивший с Николаем Рубцовым, рассказывает: «Коля прочитал все, что было у меня о Есенине... Брат прислал мне двухтомник Есенина, вышедший в 56-м в Госиздате. Светло-сиреневый переплет, зеленое пятно неприхотливого пейзажа на обложке. Вот это был праздник! Мне и теперь они дороже многих нарядных изданий... Тогда, в машинном отделении, мы не читали друг другу собственных стихов. Даже, кажется, и в голову не пришло такое — читать себя. Говорили только о Есенине». Поэзия Сергея Есенин для Рубцова становится образцом для подражания.

Осенью 1959 года возвращается в Ленинград. Николай знакомится с молодыми поэтами, выступает на  литературных вечерах, изучает русскую поэзию. Страстно и самозабвенно читает Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Некрасова. Поступает в Литературный институт. Стихи становятся его судьбой.

легенд, связанных в основном с «недостойным поведением Рубцова Н.М.»

в ЦДЛ и «нарушением общественного порядка» в общежитии. Очевидцы рассказывают, как однажды он устроил «застолье» с классиками — Пушкиным, Лермонтовым, Гоголем, Блоком, сняв их портреты со всех этажей и собрав у себя в комнате. Сокурсники застали его «чокающимся»: «Ваше здоровье, Александр Сергеевич!.. Ваше, Михаил Юрьевич!..» Утром, под надзором коменданта общежития, он послушно разнес и развесил портреты, но продолжал бурчать: «Не дали раз в жизни в хорошей компании посидеть...»
Не менее ощутимой была и такая административная мера, как «снятие со стипендии», которая тоже не единожды применялась к Николаю Рубцову, оставляя без средств к существованию.

выходят в свет его книги.
1967 год – «Звезда полей»
1969

год – «Душа хранит»
1970 год – «Сосен шум»
1971 год -  «Зелёные цветы» (после гибели поэта)
Он занял достойное место в ряду русских поэтов.

я никогда не использую ручку и чернила и не

имею их. Даже не все чистовики отпечатываю на машинке — так что умру, наверное, с целым сборником, да и большим, стихов, «напечатанных» или «записанных» только в моей беспорядочной голове».  

трагично…
В ночь на 19 января 1971 года Николай

Рубцов был убит  во время ссоры женщиной, на которой собирался жениться. Строки одного из стихотворений стали пророческими…
«Я умру в крещенские морозы.
Я умру, когда трещат берёзы…»

Память
Если умру – по

мне
Не зажигай огня!
Весть передай родне
И посети меня.
Где я зарыт, спроси
Жителей дальних мест,
Каждому на Руси
Памятник – добрый крест!      
 

не породнишь его со словом,
Вот почему он умер молодым
И

крепко спит
в своем краю суровом,
на вологодском кладбище своём
в кругу теней
любимых и печальных….

Он точно знал,
Что счастье – это дым
И что не породнишь его со словом,
Вот почему он умер молодым
И крепко спит
в своем краю суровом,
на вологодском кладбище своём
в кругу теней
любимых и печальных….

Родине. Кровная привязанность к родным местам, народная жизнь, народная

речь – основа его творчества

ценности: красота и любовь, жизнь и смерть, радости и

страдания

полынью.
Уж на часах двенадцать прозвенело,
И сон окутал родину мою...
 
Звезда

полей! В минуты потрясений
Я вспоминал, как тихо за холмом
Она горит над золотом осенним,
Она горит над зимним серебром...
 
Звезда полей горит, не угасая,
Для всех тревожных жителей земли,
Своим лучом приветливым касаясь
Всех городов, поднявшихся вдали.
 
Но только здесь, во мгле заледенелой,
Она восходит ярче и полней,
И счастлив я, пока на свете белом
Горит, горит звезда моих полей...

радостно листвою! И пенья нет, но ясно слышу я Незримых певчих

пенье хоровое...
Как будто ветер гнал меня по ней, По всей земле — по селам и столицам! Я сильный был, но ветер был сильней, И я нигде не мог остановиться.
Привет, Россия — родина моя! Сильнее бурь, сильнее всякой воли Любовь к твоим овинам у жнивья, Любовь к тебе, изба в лазурном поле.

берез.
Слушаю - и набегают слезы
На глаза, отвыкшие от слез.
Все

очнется в памяти невольно,
Отзовется в сердце и в крови.
Станет как-то радостно и больно,
Будто кто-то шепчет о любви.
Только чаще побеждает проза,
Словно дунет ветер хмурых дней.
Ведь шумит такая же береза
Над могилой матери моей.
На войне отца убила пуля,
А у нас в деревне у оград
С ветром и дождем шумел, как улей,
Вот такой же желтый листопад...
Русь моя, люблю твои березы!
С первых лет я с ними жил и рос.
Потому и набегают слезы
На глаза, отвыкшие от слез...
 

плес, И голос женщины прощальный, И шум порывистых берез,
И первый снег

под небом серым Среди погаснувших полей, И путь без солнца, путь без веры Гонимых снегом журавлей...
Давно душа блуждать устала В былой любви, в былом хмелю, Давно понять пора настала, Что слишком призраки люблю.
Но все равно в жилищах зыбких — Попробуй их останови! — Перекликаясь, плачут скрипки О желтом плесе, о любви.
И все равно под небом низким Я вижу явственно, до слез, И желтый плес, и голос близкий, И шум порывистых берез.
Как будто вечен час прощальный, Как будто время ни при чем... В минуты музыки печальной Не говорите ни о чем.

ночной звезды. Матушка возьмет ведро, Молча принесет воды… Красные цветы мои В садике

завяли все. Лодка на речной мели Скоро догниет совсем. Дремлет на стене моей Ивы кружевная тень, Завтра у меня под ней Будет хлопотливый день! Буду поливать цветы, Думать о своей судьбе, Буду до ночной звезды Лодку мастерить себе…
 

Перед всем
До тихого креста Старинным белым светом
Пусть душа Я клянусь:
Останется чиста! Душа моя чиста.
 
Перед этой Пусть она останется чиста
Желтой, захолустной До конца, до смертного креста!
Стороной березовой моей,
Перед жнивой
пасмурной и грустной
В дни осенних
горестных дождей,
Перед этим
Строгим сельсоветом
Перед этим
Садом у моста