Презентация на тему Паустовский Константин Георгиевич

рубящее и колющее оружие с прямым и длинным (около

85 см) однолезвийным (к концу обоюдоострым) клинком, с 18 в.— в металлических ножнах
Эфес- часть клинкового холодного оружия (шпаги, сабли, меча и др.)
Азимут- это угол между направлением географического меридиана (направление на северный или южный полюс) и направлением на объект с точки наблюдения.
Фрегат- в парусном военном флоте — трёхмачтовый военный корабль, второй по величине после линейного корабля.

Корвет- в парусном военном флоте 18—19 вв. лёгкий трёхмачтовый артиллерийский корабль, предназначавшийся для разведки, посыльной службы и выполнения др. вспомогательных задач.

НА МАЛЬЧИКА.
По аллее легко шел высокий гардемарин с загорелым

спокойным лицом. Прямой черный палаш висел у него на лакированном поясе. Черные ленточки с бронзовыми якорями развевались от тихого ветра. Он был весь в черном. Только яркое золото нашивок оттеняло его строгую форму.
В сухопутном Киеве, где мы почти не видели моряков, это был пришелец из далекого легендарного мира крылатых кораблей, фрегата "Паллада", из мира всех океанов, морей, всех портовых городов, всех ветров и всех очарований, какие связаны были с живописным трудом мореплавателей. Старинный палаш с черным эфесом как будто появился в Мариинском парке со страниц Стивенсона.
Вся моя мечта о море воплотилась в этом человеке.

желание сделаться моряком мучило меня много лет. Я рвался

к морю. Первый раз я видел его мельком в Новороссийске, куда ездил на несколько дней с отцом. Но этого было недостаточно.
Часами я просиживал над атласом, рассматривал побережья океанов, выискивал неизвестные приморские городки, мысы, острова, устья рек.
Я придумал сложную игру.

именами: "Полярная звезда", "Вальтер Скотт", "Хинган", "Сириус". Список этот

разбухал с каждым днем. Я был владельцем самого большого флота в мире.
Конечно, я сидел у себя в пароходной конторе, в дыму сигар, среди пестрых плакатов и расписаний. Широкие окна выходили, естественно, на набережную. Желтые мачты пароходов торчали около самых окон, а за стенами шумели добродушные вязы. Пароходный дым развязно влетал в окна, смешиваясь с запахом гнилого рассола и новеньких, веселых рогож.
Я придумал список удивительных рейсов для своих пароходов. Не было самого забытого уголка земли, куда бы они не заходили. Они посещали даже остров Тристан да-Кунью.
Я снимал пароходы с одного рейса и посылал на другой. Я следил за плаваньем своих кораблей и безошибочно знал, где сегодня "Адмирал Истомин", а где "Летучий голландец": "Истомин" грузит бананы в Сингапуре, а "Летучий голландец" разгружает муку на Фарерских островах.
Для того чтобы руководить таким обширным пароходным предприятием, мне понадобилось много знаний. Я зачитывался путеводителями, судовыми справочниками и всем, что имело хотя бы отдаленное касательство к морю.

ОНА БЫЛА ЯСНА И РАНЕЕ?
Я часто воображал себе моря,

туманные и золотые от вечернего штиля, далекие плаванья, когда весь мир сменяется, как быстрый калейдоскоп, за стеклами иллюминатора. Боже мой, если бы кто-нибудь догадался подарить мне хотя бы кусок окаменелой ржавчины, отбитой от старого якоря! Я бы хранил его, как драгоценность.

"Вальтер Скотт", "Хинган", "Сириус», "Летучий голландец», "Истомин"

не потеряло для меня своей прелести. Оно сделалось только

более простым и тем самым более прекрасным, чем в моих нарядных мечтах.

вздохнул. Я не знал, чем пахло вокруг, но мае казалось, что меня

завалили ворохом веток, смоченных душистым дождем.
Мы вышли на поляну в зеленом ущелье. Как белые острова, стояли в сочной траве толпы высоких одуванчиков. Под густыми буками мы увидели старый пустой сарай. Он стоял на берегу шумной горной речонки. Она туго переливала через камни прозрачную воду, шипела и уволакивала вместе с водой множество воздушных пузырей.
Мы ушли вверх по реке. Мы продирались сквозь чащу, поминутно останавливались и звали друг друга, чтобы показать гранитные бассейны, выбитые рекой, — в них синими искрами проносилась форель, — огромных зеленых жуков с длинными усами, пенистые ворчливые водопады, хвощи выше нашего роста, заросли лесной анемоны и полянки с пионами.

я сделался в своем воображении владельцем еще одной великолепной страны — Кавказа.

Началось увлечение Лермонтовым, абреками, Шамилем.