В его облике нет как будто ни капли
возвышенного, ро-мантического: покойно сид-ит Островский в домашней шубейке на беличьем меху, запечатлённый точной кис-тью художника, и только глаза его – голубые, умные и острые, отнюдь не назеда-тельные, но выпытывающие, ненасытные, доверчивые, не дающие солгать, только эти детские глаза его – свидетели совершающейся в нём горя-чей внутренней жизни.В.Я.Лакшин