традиционными, но в XIX веке необычный подход художника к
цвету и тону и его свободная манера воспринимались как вызов, брошенный канонам живописи.
Любопытно, что художник старательно избегал слова "картина" применительно к своим творениям. Вместо этого он давал им музыкальные названия или обозначал их как "проблемы, которые я попытался разрешить". Этим Уистлер хотел подчеркнуть, что его работы не являются отражением-отображением реального мира, но стремятся передать внутреннюю сущность предмета или явления. "Живопись должна стать свободной от дешевых эффектов, от всего показного, - говорил художник. - Она обязана освободиться от всего внешнего, наносного, мешающего ей пробуждать в людях простые и искренние чувства - такие, как преданность, вера, раскаяние, любовь и патриотизм".
Интересно, что Уистлер стал одним из первых живописцев, начавших расписывать рамы, делая их тем самым продолжением картины. Кроме того, он совершил еще один революционный для живописи того времени шаг, заменив свою подпись на картине символом - стилизованной бабочкой. Это было решение, достойное настоящего художника-эстета. Ранние свои картины Уистлер не только подписывал, но и датировал, обозначая тут же название картины. Впоследствии он счел эти элементы излишними, мешающими "чистому" восприятию. Вместо них он и придумал красивую монограмму-бабочку, органично вплетающуюся, по мнению художника, в канву картины. Оригинально использована подпись-монограмма в работе "Ноктюрн в синем и золотом: Старый мост в Баттерси". Здесь бабочка помещена не на самой картине, а включена в тонкий узор, украшающий раму.