Презентация на тему Моцарт и Сальери

Венской классической школы композиции, виртуозный скрипач, клавесинист, органист, дирижёр.

По свидетельству современников, обладал феноменальным музыкальным слухом, памятью и способностью к импровизации.

Моцарт писал:
«Когда я чувствую себя хорошо

и нахожусь в хорошем расположении духа,  — мысли приходят ко мне толпой и с необыкновенной лёгкостью. Откуда и как приходят они? Я ничего об этом не знаю. Те, которые мне нравятся, я держу в памяти, напеваю. Моя душа тогда воспламеняется. Произведение растёт, я слышу его всё более и более отчётливо, и сочинение завершается в моей голове, каким бы оно ни было длинным».

имени, перед которым человечество так благосклонно склонялось, так радовалось

и умилялось. Моцарт — символ самой музыки.
(Б. Астафьев).
Невероятная гениальность возвысила его над всеми мастерами всех искусств и всех столетий.
(Рихард Вагнер).
У Моцарта надрыва нет, потому что он выше надрыва.
(И. Бродский).

музыкальным педагогом. Его учениками были Бетховен, Лист, Шуберт и

др.

Как и Моцарт, является автором «Реквиема».

Был более известен, чем Моцарт.
Всесилие Сальери на музыкальных подмостках могло бы нанести вред, если бы не его доброжелательность и готовность помочь коллегам.

Антонио Сальери
(1750 – 1825)

дружелюбного, любезного, доброжелательного человека, интересного и образованного собеседника.
«Сальери

мог шутить обо всём на свете, он был очень приятный человек, глубоко уважаемый в Вене. Я считаю большим счастьем, что он обратил внимание на меня».
(Майкл Келли)

до смерти Моцарта посетил некий таинственный незнакомец в чёрной

маске и заказал ему «Реквием» (траурную заупокойную мессу), собираясь выдать купленное сочинение за собственное. Моцарт погрузился в работу, но недобрые предчувствия не покинули его. Таинственный незнакомец, «чёрный человек» неотступно стоит перед его глазами. Композитору начинает казаться, что эту заупокойную мессу он пишет для себя… «Реквием», по сегодняшний день потрясает слушателей скорбным лиризмом и трагической выразительностью.

легенда соединяет имя Сальери с именем Моцарта, называя Сальери

его предполагаемым убийцей; имя Сальери во многом стало нарицательным для обозначения зависти неталантливого человека к талантливому. Эта репутация Сальери в значительной степени основана на его образе в маленькой трагедии Пушкина «Моцарт и Сальери» (1831).
Трагедия начинается с выстраданного монолога Сальери, восстающего против отсутствия справедливости на Земле.

я подножием искусству;
Я сделался ремесленник: перстам
Придал послушную,

сухую беглость
И верность уху. Звуки умертвив,
Музыку я разъял, как труп. Поверил
Я алгеброй гармонию. Тогда
Уже дерзнул, в науке искушенный,
Предаться неге творческой мечты».

в тишине, но в тайне,
Не смея помышлять еще

о славе.
Нередко, просидев в безмолвной келье
Два, три дня, позабыв и сон и пищу,
Вкусив восторг и слезы вдохновенья,
Я жег мой труд и холодно смотрел,
Как мысль моя и звуки, мной рожденны,
Пылая, с легким дымом исчезали».

Что умирать? я мнил: быть может жизнь
Мне

принесет незапные дары;
Быть может посетит меня восторг
И творческая ночь, и вдохновенье;
Быть может, новый Гайден сотворит
Великое - и наслажуся им...»

Признаться,
Мой Requiem меня тревожит.
Сальери. А! Ты сочиняешь Requiem?

Давно ли?
Моцарт. Давно, недели три. Но странный случай... Не сказывал тебе я?
Сальери. Нет.
Моцарт. Так слушай.
Недели три тому, пришел я поздно
Домой. Сказали мне, что заходил
За мною кто-то. Отчего - не знаю,
Всю ночь я думал: кто бы это был?
И что ему во мне? Назавтра тот же
Зашел и не застал опять меня.
На третий день играл я на полу
С моим мальчишкой. Кликнули меня;

Я вышел. Человек, одетый в черном,
Учтиво поклонившись, заказал
Мне Requiem и скрылся. Сел я тотчас
И стал писать - и с той поры за мной
Не приходил мой черный человек;
А я и рад: мне было б жаль расстаться
С моей работой, хоть совсем готов
Уж Requiem. Но между тем я....
Сальери. Что?
Моцарт. Мне совестно признаться в этом....
Сальери. В чем же?
Моцарт. Мне день и ночь покоя не дает
Мой черный человек. За мною всюду
Как тень он гонится. Вот и теперь
Мне кажется, он с нами сам-третей Сидит.

1884