Презентация на тему по литературе Золотой XIX век

всегда что-то меняется... Проходят эпохи, разрушаются цивилизации. Великие памятники

превращаются в прах. Но у человечества есть защита от духовного вымирания — это память о людях, которые жили и творили в то или иное время. «Память — одно из самых благодатных даров неба, — говорил Ильич Чайковский». Есть какая-то не­разрешимая загадка в притягательности дней, давно ушедших. Сегодня мы приглашаю вас совершить путешествие в Россию XIX века.

Поплывем вспять течению лет
В чьи-то страсти, разлуки и встречи.
Мы

откроем старинный сундук,
Пыль времен отряхнем мыс событий,
Из реки дней ушедших к нам вытек.
И в камине огонь затрещит,
Нам поведают сказки поленья...
XIX век к нам спешит,
Возвращая к ушедшим мгновеньям.
Л. Рубальская. Во все времена

культуры. После победы Наполеоном русский народ испытывал небывалый подъем

патриотических чувств. Именно в начале XIX века в России произошел мощный взлет литературы, музыки, живописи, философии... В это время в дворянской среде были популярны литературно-му­зыкальные салоны. Самым знаме­нитым был салон княгини Зинаи­ды Волконской, прославленной красавицы, певицы, писательницы. На вечерах в ее доме собира­лось самое блестящее общество Москвы. Здесь бывали В. А. Жу­ковский, В. Ф. Одоевский, И. С. Тургенев, А. С. Грибоедов, А. С. Пушкин. В салоне устраива­лись литературные чтения, кон­церты, театральные представле­ния. Сама хозяйка великолепно пела. На слушателей производило особое впечатление ее звучный контральто. Вот как писал об этом Иван Козлов...

душу льется,
Раздумье томное найдет,
В мечтанье сладком сердце бьется;

А я,

я слез не проливал,
Волшебным голосом
Я только помню, что :
Певицы образ несравненный.
О, помню я, каким огнем
Сияли очи голубые,
Как на челе ее младом
Вилися кудри золотые!
И. Козлов. Княгине 3. Волконской

Вы слышали историю о перстне. Нет? Тогда позвольте рассказать

вам ее. Юный поэт был красавцем в пол­ном смысле этого слова: высокий рост, точеная фигура, громадные глаза, длинные ресницы... Он был влюблен в Зинаиду Волконскую, посвящал ей стихи. Княгиня I вала дань уму и таланту: нова, но не более того. При переезде ­поэта из Москвы в Петербург в знак дружеского расположения Волконская подарила ему перстень, найденный в 1806 году при раскопках Помпеи — города, по­гибшего во время извержения Везувия.

вековой,
И снова пыли ты могильной
Завещан будешь, перстень

мой.
Но не любовь теперь тобой
Благословила пламень вечной
И над тобой, в тоске сердечной,
Святой обет произнесла...
Нет! дружба в горький час прощанья
Любви рыдающей дала
Тебя залогом состраданья.
О, будь мой верный талисман!
Храни меня от тяжких ран
И света, и толпы ничтожной,
От едкой жажды славы ложной.
От обольстительной мечты
И от душевной пустоты.
Д. Веневитинов. К моему перстню

— сумочки, лорнеты, зонтики, веера. Лорнет — это ма­ленькие

очки с ручкой. Их прик­репляли к цепочке и носили на шее, не столько для того, чтобы лучше видеть, сколько для игры. Обраще­ние с лорнетом — целая наука: светская женщина знала, как при помощи этих очков подать знак ка­валеру или выразить пренебреже­ние собеседнику. То же касается и веера. Существовал скрытый «язык вееров», с помощью которого де­вушка на балу могла преспокойно болтать со своим возлюбленным, не привлекая внимания окружаю­щих. Если дама, глядя на мужчину, похлопывала по руке закрытым ве­ером, то по количеству ударов изб­ранник узнавал час свидания.

был без ума:
Верней нет места для признаний
И

для вручения письма.
О вы, почтенные супруги!
Вам предложу свои услуги;
Прошу мою заметить речь:
Я вас хочу предостеречь.
Вы также, маменьки, построже
За дочерьми смотрите вслед:
Держите прямо свой лорнет!
Не то... не то, избави боже!
А. Пушкин. Евгений Онегин

Москвы устраивались балы-маскарады. Приглашенные на маскарад должны были прибывать

в костюмах, которые преображали их до неузнаваемости.

души, ни званья нет, — есть тело.
И если

маскою черты утаены,
То маску с чувств снимают смело.
<...> М. Лермонтов. Маскарад

веке в высшем свете здоровье представлялось чем-то вульгарным, и

женщина должна была быть бледной, мечтательной и грустной.

Прекрасная дама летела в карете,
Вся в локонах темных,

горда и нежна.
Моя незнакомка из прежних столетий,
С картины сойди и на миг оживи.
Хочу я с тобой прокатиться в карете
По грустным мгновеньям минувшей любви.
Я свечи зажгу и у зеркала сяду,
И там, в Зазеркалье, пригрезится мне
Прекрасная дама с заплаканным взглядом,
И ветер студеный забьется в окне.
Л. Рубальская. Прекрасная дама

Ивана Крамского.

И старомодность вековая
Так станет в памяти свежа.
И поспешит

твое перо
К той грамоте витиеватой,
Разумной и замысловатой,
И ляжет на душу добро.
Уже ты мыслишь о друзьях
Все чаще способом старинным,
И сталактитом стеаринным
Займешься нежностью в глазах.
И Пушкин ласково глядит,
И ночь прошла, и гаснут свечи,
И нежный вкус родимой речи
Так чисто губы холодит.
Б. Ахмадулина. Свеча

Всего-то — чтоб была свеча,
Свеча простая, восковая,
И старомодность вековая
Так станет в памяти свежа.
И поспешит твое перо
К той грамоте витиеватой,
Разумной и замысловатой,
И ляжет на душу добро.
Уже ты мыслишь о друзьях
Все чаще способом старинным,
И сталактитом стеаринным
Займешься нежностью в глазах.
И Пушкин ласково глядит,
И ночь прошла, и гаснут свечи,
И нежный вкус родимой речи
Так чисто губы холодит.
Б. Ахмадулина. Свеча