Презентация на тему Олечка Палий

мысли России в период формирования централизованного государства в конце

15 – 1-й пол. 16 в. Мотивы концепции «Москва – Третий Рим» звучали уже в сочинениях апокрифического характера («Сказание о князьях Владимирских», «Повесть о белом клобуке» и т.д.). Окончательный вариант концепции был сформулирован в посланиях инока псковского Елиазарова монастыря Филофея к московским вел. князьям Василию III и Ивану IV Грозному. Филофей обращался к Василию III и Ивану IV как к единственным православным государям: «вся христианская царства снидошася в твое едино», и далее наиболее известная фраза из этих посланий: «два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти».

ее становления и бытования. Прежде всего концепция была реакцией

на изменение геополитической ситуации, в которой оказалось молодое Российское государство, и моральный кризис, связанный с потерей государственной самостоятельности мировым центром православия – Византийской империей. Падение Константинополя и завоевание Польшей, Литвой и Турцией всех территорий, являвшихся традиционным ареалом распространения православия, при одновременном свержении в северо-восточной Руси почти 300-летнего татаро-монгольского ига способствовали утверждению представления о перемещении мирового центра православия и соответственно политического центра из Византии в Москву, превратившуюся в представлении современников в «новый Иерусалим», «Третий Рим» и т.д. 

давление как со стороны кочевых степных народов, так и

со стороны Запада приводило к возникновению синдрома «осажденной крепости», необходимости сохранения последнего оплота православия в противостоянии с неблагоприятным внешнеполитическим окружением. При этом идеи концепции «Третьего Рима», государственного единства всех русских земель способствовали ускоренному формированию русского этноса, складыванию национального самосознания.

старец Филофей (ок. 1465–1542) изложил в своих письмах к

царскому дьяку Михаилу Григорьевичу Мисюрю-Мунехину и великому князю Василию III Иоанновичу: «Да веси, – пишет Старец Мунехину, – яко вся христианские Царства приидаша в конец и снидошася в едино Царство: два убо Рима падоша, а Третий стоит, а четвертому не быти».

самодержавной власти московского царя, созидающего новый Рим взамен прежнего,

а отнюдь не продолжающего традиции второго Рима. Именно в таком ключе она интерпретировалась Данилевским, Катковым, А. А. Киреевым, Тихомировым. Ее отзвуки были в кантате П. И. Чайковского "Москва" на слова А. Н. Майкова, написанной дня торжеств по поводу коронации Александра III. О ее эсхатологическом смысле напоминает В. С. Соловьев в стихотворении "Панмонголизм" (1894): "И третий Рим лежит во прахе, /А уж четвертому не быть".»

«Москва – Третий Рим» обусловила постепенный отказ от нее

официальных кругов Российского государства на протяжении последней трети 17 в. Уже на рубеже 17–18 вв. эта концепция не играла никакой роли в определении внутренней и внешней политики самодержавия. В 19–20 вв. она окончательно стала фактом истории отечественной философской мысли и политической публицистики.