Презентация на тему КЛАССНЫЙ ЧАС КО ДНЮ КАЛМЫЦКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ классный час (1 класс)

ода Мудрости пропета,
Высоким взором пламенных очей
Всю письменность Китая и

Тибета
Ты обозрел, все взвесил на весах,
Шаги Судьбы выслушивая чутко,
Душа твоя орлицей в небесах
Качала крылья Веры и Рассудка,
И новые для мира письмена,
Витые, как струя, как ветви ивы,
Летящие, как грива скакуна,
Как выдумки красавиц прихотливы, –
Ты изобрел… чтоб Слово Языка
Вошло в скрижали наравне с другими,
Чтоб навсегда умелая рука
Связала звуки узами тугими –
Лишь в связке формы Слово обретает
И новый смысл, и новую загадку,
И долгие века переживет,
И ляжет пра-пра-правнуку в тетрадку!
Четыре века в сумраке ночей
Скрипели перья, граял вещий ворон…
«Тодо бичиг» – серебряный ручей –
Все так же чист и многозвучно полон!

Александр Соловьев

Соловьев Александр Анатольевич – известный астрофизик, доктор физико-математических наук, поэт, переводчик, член Союза российских писателей родился в 1946 году на Урале. Автор поэтических книг «Звезд рассыпанная соль», «Созвездия земного зодиака».
Перевел произведения народных поэтов Калмыкии Д. Н. Кугультинова, Э. А. Эльдышева, С. К. Каляева, Е. А. Буджалова, В. Д. Нурова и др.

Намкхай (ок.1599 - сентябрь 1662) - калмыцкий и

ойратский деятель , создатель алфавита «Ясное письмо», переводчик, поэт, учёный и просветитель, видный политический деятель Центральной Азии середины XVII века

аристократической части ойратского общества. Детство, отрочество и ранняя юность

будущего ойратского гения прошли в родной юрте, у уютного семейного очага. До семнадцати лет он жил и воспитывался точно так же, как и любой другой ойратский мальчик.

детей и юношества играл фольклор. Ойратская семья тогда состояла

из нескольких поколений, поэтому дети имели прекрасную возможность познавать окружающий мир с помощью мудрых бабушек и дедушек. Богатырские сказания, исторические повествования, сказки, пословицы, поговорки, благопожелания, песни и другие жанры устного народного творчества оказывали благотворное воздействие на становление личности ребенка и воспитывали в нем лучшие черты характера

и высоко ценил слово. Только такого человека в те

времена могли назвать красноречивым. Если учесть, что он слыл «умным среди всех ойратских племен», то можно не сомневаться в его мудрости и большом авторитете среди народа. Неудивительно, что О'Далай с самых юных лет впитывал живительные соки народной мудрости

знания, что подтверждается пословицами: «Вселенная освещается солнцем, человек -

знанием», «Ремеслу учиться старости нет», «С мастером - не спорь», «Силы могут иссякнуть, знания - никогда», «Наука бездонна, дружба беспредельна», «Силой можно победить одного, знанием - многих», «Учение - родник ума», «Ученье - слаще сахара и меда», «Учение - источник счастья, лень - исток мучений».
Народная мудрость заключалась также и в том, что все нужные для жизни знания юный человек получал в занимательной форме, легкой для запоминания - в виде интересных сказок, красивых преданий, метких слов, кратких устных формул повседневного поведения - пословиц.

вырос в многодетной семье и был пятым из восьмерых

братьев, то вполне понятно, что он часто играл с ними в разные игры. Очень популярной среди ойратской детворы была игра в альчики (шага наадлhн), которая развивала хороший глазомер, большую точность броска, а также силу удара. Также бытовали такие игры, как «долан ходжгр, нег тюджгюр» (дословно: семь плешивых, один стриженый), «булт җ надлhн» (прятки). Широко распространены у ойратов (калмыков) были игра в шашки (девә) и в шахматы (шатр). Причем, ойраты значительно усложнили правила шахматной игры и дали фигурам свои названия.

Каждый из виднейших представителей национальной элиты ойратов (калмыков). отправлял

по одному своему сыну на учебу в Тибет, Видимо, это делалось для того, чтобы поднять на должную высоту авторитет буддийской религии в ойратском обществе. Один из князей Четырех Ойратов Байбагас Батур, вместо своего сына поставил мальчика... и велел ему принять духовное звание». Этим мальчиком был никто иной, как будущий Намкай Джамцо Огтургуйн Далай Зая Пандита Ойратский, который стал названным сыном знаменитого Байбагас-батура, старшего из табун-барс (пятерых братьев-барсов).

оставшуюся часть жизни, Зая Пандита провел в дороге, в

пути, распространяя свет Учения и приобщая своих соплеменников к высшим ценностям буддизма.
Зая Пандите пришлось очень много передвигаться по огромной территории, где проживали тогда ойрат-калмыки. Дважды он побывал у своих соплеменников на Волге.

алфавит, основанный на общемонгольском, и установил правила новой орфографии,

руководствуясь главным образом этимологическим принципом правописания. Еще большая заслуга Зая-Пандиты заключается в том, что им был определен и установлен литературный язык ойратов.

научной задачей, создав усовершенствованную письменность. Его назвали «тодо бичиг»

(ясное письмо), так как в нем отсутствовала многозначность букв. Каждая графема «Ясного письма» получила единственное фонетическое звучание.
«Тодо бичиг» имеет вертикальное направление, буквы в слове и слова пишутся сверху вниз. Слова в столбцах разделяются пробелами; столбцы располагаются слева направо. Большинство букв имеют три различных написания: до начала, середины и конца слова.

ею пользовались не только сами ойраты, но и другие

народы Центральной и Средней Азии. «Тодо бичиг» (ясное письмо) - одно из удивительных явлений письменной культуры. На нем записаны многие главы героических эпосов "Гэсэр" и "Джангар", калмыцкие версии древнеиндийской "Рамаяны", сборники индийских сказок "Панчатантра", "Сидциту кюр", отдельные главы китайского романа "Си юй-цзы", тексты буддийской канонической энциклопедии "Ганджур" и "Данджур" и многие другие памятники устной и письменной литературы народов Центральной Азии.

со своей матерью после долгой разлуки.
«В одном хотоне жила

вдовая женщина. Она всегда вставала спозаранку, как только птицы начинали петь. Был у нее единственный сын. Мальчик рос сообразительным, спокойным и осмотрительным. Его приметили хурульные хувараки и с согласия матери взяли в хурул. Мальчик был посвящен в манджики. Когда он подрос, его отправили в Тибет для получения духовного образования.
Прошло время. Окончив учебу и получив духовный сан, молодой лама возвратился в родной нутук. О его состарившейся матери все это время заботились однохотонцы и хурульные хувараки. Теперь, когда ее сын вернулся, став высокообразованным ламой, в хуруле организовали службу в ознаменование этого события.
Среди собравшихся мирян была и она, но ее не предупредили о возвращении сына. Среди же хувараков, отправлявших службу, сидел и ее сын. Один из хувараков поднялся и обратился к старухе:
– Ваш сын вернулся. Вы узнали его? Он среди нас, узнайте же родного сына!
В хуруле воцарилась тишина, все молчали.
– Сына моего звали Гаха. Если он здесь, пусть встанет и протянет ко мне руки. Мне же, старой, как узнать моего родимого и поцеловать – донести до родного лица свою сухую слюну, – ответила мать ламы.
Собравшиеся растрогались, утирая слезы. Сын тотчас же встал, подошел к матери, обнял ее и поцеловал».

Калмыцкая легенда

еще своей письменности, мучительно размышляли над тем, как создать

алфавит, среди них отыскался один человек, славившийся своей мудростью. Узнав, что требуется от него, этот мудрец стал часто ходить по кочевьям, высматривая, с чего же можно срисовать знаки. В один из таких дней его внимание привлекла женщина, занятая выделкой овчины. Приняв это за предзнаменование свыше, этот процесс он и взял за основу при создании письменности: белую овчину, которую выделывала женщи­на, заменил бумагой, а следы, оставляемые на овчине эдрингом*, срисовал и сделал их буквенными знаками. Вот почему считается, что в «тодо бичиг» («ясное письмо») рисунок букв очень напоминает следы от зубцов эдринга, а вертикальность строк объясняется тем, что овчину обычно выделывают, водя эдрингом сверху вниз.

*Эдринг – рубель, деревянная зубчатая скалка для выделывания овчины.

ноги легли —
Рассветный час, и мрак ночной,
И мудрый год

Змеи.
Одной мечтою лишь согрет,
Словно звезда во мгле,
Зая-Пандита много лет
Провел в монастыре.
Там время медленно текло,
Средь старых книг он жил.
Тибет терпению его
И мудрости учил.
То пропасть, то вершины скал
Вставали на пути,
Тибет его не отпускал,
И — некуда идти.
Одной дорогою пойдешь —
Ограбят и убьют.
Другою — в пропасть упадешь
И вороны склюют.
Проводники — народ пустой:
Один упал со скал,
И ночью темною второй
Ограбил и сбежал…

Олег Манджиев