1) Вот сутулый, с выдвинутыми вперёд плечами, огромный,
чуть ли не до потолка ростом, шкаф. Он стоит, подпирая своей широкой, плоской спиной стену, погрузившись в какую-то свою глубокую, бесконечную думу. От него не много добьёшься слов. Если он и произнесёт что-нибудь на своём скрипучем, непонятном для меня языке, то лишь когда открывают дверцы, чтобы достать что-нибудь из одежды, хранящейся в его недрах. (Н. Носов.)
2) Гасят свет, и комната погружается во мрак, только окна, которые до этого были тёмные, даже чёрные, моментально становятся светлыми. Я гляжу на окно, на лицо окна. Верхняя часть оконной рамы — это лоб. Под ним — две форточки — глаза (бывают и одноглазые). Нижние открывающиеся створки — щёки, между которыми длинный, от бровей до самого подбородка, нос. Рядом — другое такое же окно-лицо. Оба окна выжидательно глядят на меня, словно думают:
«Ну-ка, посмотрим, голубчик, что ты теперь будешь делать». (Н. Носов.)