Презентация на тему Все профессии хороши

«Счастье — это когда утром хочется идти на работу,

а вечером хочется идти домой».

что это такое—душа? Что-то неуловимое, эфемерное, идеалистическое или, наоборот,

вполне реальное: и характер, и голова, и руки?»

мне тогда, чем заниматься? Нужные работники – столяры и плотники! Сработать мебель

мудрено: сначала мы берем бревно и пилим доски, длинные и плоские. Эти доски вот так зажимает стол-верстак. От работы пила раскалилась до бела. Из-под пилки сыплются опилки. Рубанок в рука – работа другая: сучки, закорючки рубанком стругаем. Хороши стружки – желтые игрушки! А если нужен шар нам, круглый очень, на станке токарном круглое точим. Готовим понемножку то ящик, то ножку.Сделали вот столько стульев и столиков!

Столяру хорошо, а инженеру – лучше. Я бы строить дом пошел – пусть меня научат. Я сначала начерчу дом такой, какой хочу. Самое главное, чтобы было нарисовано здание славное, живое словно. Это будет перед, называется фасад. Это каждый разберет – это ванна, это сад. План готов, и вокруг сто работ на тыщу рук. Упираются леса в самые небеса. Где трудна работка, там визжит лебедка; подымает балки, будто палки. Перетащит кирпичи, закаленные в печи. По крыше выложили жесть. И дом готов, и крыша есть.Хороший дом, большущий дом на все четыре стороны, и заживут ребята в нем удобно и просторно.

пошел – пусть меня научат. Я приеду к Пете, я

приеду к Поле. «Здравствуйте, дети! Кто у вас болен? Как живете? Как животик?» Погляжу из очков кончики язычков. «Поставьте этот градусник под мышку, детишки!» И ставят дети радостно градусник под мышки. «Вам бы очень хорошо проглотить порошок и микстуру ложечкой пить понемножечку. Вам в постельку лечь поспать бы. Вам – компрессик на живот, и тогда у вас до свадьбы все, конечно, заживет».

Докторам хорошо, а рабочим лучше. Я б в рабочие пошел – пусть меня научат. Вставай! Иди! Гудок зовет, и мы приходим на завод. Народа – уйма целая, тысяча двести. Чего один не сделает – сделаем вместе. Можем железо ножницами резать, краном висящим тяжести тащим, молот паровой гнет и рельсы травой. Олово плавим, машинами правим. Работа всякого нужна одинаково. Я гайки делаю, а ты для гайки делаешь винты. И идет работа всех прямо в сборочный цех. Болты, лезьтев дыры ровные, части вместе сбей огромные. Так – дым, здесь –гром. Гро-мим весь дом. И вот вылазит паровоз, чтоб вас и нас и нес и вез.

б кондуктором пошел – пусть меня научат. Кондукторам езда везде

– с большою сумкой кожаной ему всегда, ему весь день в трамваях ездить можно. «Большие и дети, берите билетик! Билеты разные, бери любые – зеленые, красные и голубые!» Ездим рельсами. Окончилась рельса, и слезли у леса мы – садись и грейся.

Кондуктору хорошо, а шоферу – лучше. Я б в шоферы пошел – пусть меня научат. Фырчит машина скорая, летит скользя, Хороший шофер я – сдержать нельзя. Только скажите, вам куда надо- без рельсы жителей доставляю на дом. Е-дем, ду- дим: «С пу-ти уй- ди!»

бы в летчики пошел – пусть меня научат. Наливаю в

бак бензин, завожу пропеллер. «В небеса, мотор, вези, чтобы птицы пели». Бояться не надо и дождя, ни града. Облетаю тучку, тучку-летучку. Белой чайкой паря, полетел за моря. Без разговору пролетаю гору. «Вези, мотор, чтоб нас довез до звезд и до луны, хотя луна и масса звезд совсем отдалены».

Летчику хорошо, а матросу – лучше. Я б в матросы пошел – пусть меня научат. У меня на шапке лента, на матроске – якоря. Я проплавал это лето, океаны покоря. Напрасно, волны, скачете – морской дорожкой на реях и по мачте карабкаюсь кошкой. Сдавайся, ветер вьюжный. сдавайся, буря скверная, - открою полюс Южный, а Северный – наверное. Книгу переворошив, намотай себе на ус – все работы хороши, выбирай на вкус!

    Прохудились сапоги.
        Забивай покрепче

гвозди –
        Мы пойдем сегодня в гости! (сапожник)
Кто в дни болезней
        Всех полезней
        И лечит нас (врач)
        От всех болезней?
Кто пасет овец и коз,
        Там, где луг травой зарос? (пастух)

      Я одела всю семью.
     

  Погоди немного, кошка –
        Будет и тебе одежка! (швея)
       
Вы ответите мне, дети,
        Кто же лучше всех на свете
        Вас сумеет угостить!
        Напоить и накормить? (повар)
     
  Кто, скажите мне, такой
        Охраняет наш покой,
        За порядком он следит,
        Хулиганить не велит? (милиционер)

— значит, она хороша. Раз нет на свете дел,

которые не нравились бы никому,— все работы хороши

учились в третьем классе? А в пятом? А сейчас?

То-то. Вкусы меняются со временем. Это касается и одежды и книг. И профессий тоже.
. Вопрос для учащихся: Так можете ли вы сказать, что ваш вкус к какой-то профессии определился, если о других вы просто ничего не слышали, не говоря уж о сравнении?

вы познакомитесь с миром профессий, вам станет ясным только

первое неизвестное — круг работ, которые вам нравятся, и одна из них, — которая нравится особенно.

А понравитесь ли вы этой работе? Другими словами, будут ли соответствовать ваши личные качества, черты характера, темперамент тем требованиям, которые предъявляет к человеку облюбованная им работа. Но может быть хуже: вы поверите только тому, что «нравится», выберете работу, которая не предъявит к вам поначалу таких жестких требований, но потом выяснится, что они все-таки есть, эти требования, и немалые, а вы к ним не готовы. Придется или перестраивать себя, что очень нелегко, порой, даже мучительно, или менять профессию
В любой работе есть тонкости, нюансы, о которых вам никакая теория, никакая система не расскажет. Нужно поговорить с людьми, которые эту работу выполняют, и лучше всего, если выпадет возможность, прямо на рабочем месте. И тут могут выясниться непредвиденные детали и подробности. Они или сделают выбранную работу еще более привлекательной, или, наоборот, заставят изменить решение и начать все сначала.

полагает, что хорошее отношение людей к данной работе автоматически

будет перенесено и на него. Но общество оценивает профессию одними мерками — ее редкостью, экзотичностью, новизной, например, а конкретного представителя этой профессии — совсем другими. Встретить вас могут и по одежке: «Ах вы, физик?» Но потом обязательно поинтересуются, а какой вы физик.
известным?»
Второе заблуждение — это когда человек считает, что престиж профессии вечен и неизменен. Но людские привязанности не всегда бывают постоянными. Если заглянуть в далекое и даже не очень далекое прошлое, можно легко убедиться в этом. Например, было время, когда актеров не пускали на порог приличного дома. «Ну, это было очень давно»,— скажете вы. Ладно, пример из менее отдаленных времен. В начале двадцатого века шофера узнавали на улице: он даже в нерабочее время гордо носил кожаные краги, такое же кепи и защитные очки. И, узнав, перешептывались: «Вон идет шофер». Точно так же, как сейчас вы толкаете в бок своего товарища: «Вон идет Алексей Баталов». И, наконец, пример совсем свежий: опросы общественного мнения, в основном в школах, показали, что за последние десять лет снизился (хотя и продолжает оставаться высоким) престиж профессий летчика, физика, конструктора, а престиж товароведа, кулинара, официанта вырос.

Третье заблуждение связано со вторым — это расчет на широкую известность. Но прикиньте: в одной Москве тысячи актеров, а многих ли вы знаете в лицо или хотя бы по именам? Как и в любой другой работе, в театре есть люди более талантливые и менее талантливые, более трудолюбивые и менее трудолюбивые, но все они делают одно общее дело, особенно если речь идет о конкретном спектакле. Другое дело, что большой талант всегда должен вознаграждаться — и известностью, и званиями, и зарплатой, наконец.
Так что человек, наметивший себе престижную работу, среди прочих вопросов должен задать себе и такой: «А готов ли я к тому, что могу не стать не то что знаменитым, а хоть мало-мальски известным?»
И, наконец, четвертая ошибка — оценка престижной работы только с парадной стороны. Что делает журналист? Ездит в командировки, видит разные города, а может, и разные страны, пишет очерки, рассказывая о том, что видел, и получает массу благодарственных писем. Что делает физик? Вникает в тайны элементарных частиц, а потом на симпозиумах делает сообщения, вызывающие у коллег восторженное «о!». Что делает актер? Играет, конечно, а в свободное время атакуется толпой поклонников и поклонниц, вымаливающих автограф...

и приятность обманчива, что его ждет напряженная, изнуряющая работа,

и готов трудиться, но готов-то он к абстрактному труду, просто к отдаче энергии, а каков он, этот труд, из чего состоит, чего потребует,—не знает. И если потом знакомство с работой перейдет не в дружбу, а в неприязнь — значит, еще одно разочарование, еще одно перепутье, а иногда — еще одна сломанная судьба.

думают они о вашем будущем деле вполне серьезно и

желают вам счастья. Но и родители, как и все люди, тоже могут ошибаться. Их много, родительских ошибок, которые потом весьма неприятно сказываются на судьбе детей
Отец беззаветно предан своему делу, увлечен им до самозабвения, добился в нем незаурядных успехов, не мыслит для себя никакой иной работы. И — не мыслит никакой другой для вас. Тут очень легко поддаться, потому что вот он, ярчайший пример, перед глазами, не где-нибудь, а у себя дома, родной отец. И прекрасно, если у вас те же склонности, те же черты характера, способности. Так рождаются целые трудовые династии. Но и склонности, и способности могут быть другими, иногда прямо противоположными. И тогда через несколько лет неумолимое общественное мнение вынесет за вашей спиной приговор: «Нет, не в отца пошел. Тот, вон какой, а сын...»
Бывает и другое. Не сумели родители найти с в о ю работу, полюбить ее. И вот теперь стараются осуществить собственную мечту в своих детях, навязывая им дело, которым, увы, не пришлось заниматься самим.

Что

за пятеркой???

И, наконец, последняя ошибка, — когда уверенную пятерку по какому-то из школьных предметов считают единственным и достаточным условием успешного выбора профессии. Оговорюсь: последняя ошибка лишь в нашем — надеюсь, не слишком длинном — перечне, а в жизни случается еще с десяток других типичных недоразумений. Но мы о них говорить не будем: они и столь часты и не так огорчительно сказываются на будущем.
Итак, последняя ошибка. Школьная математика—лишь малая часть этой науки. Литература — вы не очень хорошо будете знать ее, если ограничитесь школьным курсом и не захотите ничего читать сверх программы. История — достаточно сказать, что описание только Великой Отечественной войны занимает в нескольких толстых томах больше страниц, чем весь школьный курс от древних времен до новейших. Так что одно дело — получать пятерки за основы, совсем другое — углубиться в науку или в профессию, связанную с ней.
Это первая причина, почему, несмотря на «железные» пятерки, нельзя отождествлять учебный предмет с самой наукой.
Другая причина в качественных различиях. Например, высшая математика отличается от элементарной и сложностью, и принципиально другими методами вычислений, и большей долей нестандартной логики.
Но важнее всего третья причина. Допустим, вы любите литературу, легко занимаетесь ею и получаете сплошные пятерки. И можно назвать вполне резонным ваше стремление стать филологом. Но знание литературы—лишь изначальное, самое основное требование к человеку, решившему стать филологом. Как, скажем, профессиональный музыкант немыслим без слуха, художник—без цветоощущения, конструктор—без пространственного воображения. А за самым основным, первейшим требованием таятся и другие. Не зная их, можно серьезно ошибиться. Взять ту же филологию. Если заниматься ею как наукой, необходимы, кроме всего прочего, исследовательские способности, а если преподавать язык и литературу—обязательно

это и есть исходный вопрос. Ответьте на него каждый

себе сам