Презентация на тему о герое ВОВ Марии Барсуковой

Мария

Была жизнерадостной, обаятельной, требовательной к себе, целеустремлённой и озорной. В

ней удивительным образом уживались строгость, серьёзность и умение к месту пошутить и развеселить друзей. Старшеклассница Маша Барсукова  была артисткой и журналисткой – её заряда хватало и на школьную газету, и на яркие роли. В смуглой гадалке-цыганке на одном из школьных праздников белокурую Машу не узнал никто! В школе, где она училась, есть музей. И в нём – памятные страницы биографии её короткой жизни, прерванной войной.
Артистичная, заводная, с чувством юмора – она всегда была в центре внимания, к ней тянулись – за советом, хорошим настроением, острой шуткой. От неё словно волны исходили какой-то живительной силы, энергетика невероятная – как сказали бы сегодня. Отец, коммунист образца 1918 года, воспитал в детях преданность Родине, учил не жалеть себя для людей и Отчизны. Свою Машеньку он называл «ясной зоренькой», гордился дочкой. Фёдор Федотович воевал в гражданскую в Царицыне (так назывался Сталинград до переименования), его дочь – в Великую Отечественную…

Сталинград. Мария уже была в зенитно-пулеметном расчете. В од­ном

из архивных документов В. Д. Годун обнаружил такую запись: «Расчет старшего сер­жанта Андриенко уничтожил 17 фашистских автоматчиков и совместными действиями с курсантами подбил два танка противника». Сам  Никифор Никитович Андриенко хорошо помнит тот день. Они отбива­ли одну атаку за другой. Расчет был почти полностью выведен из строя. Андриенко конту­жен. Крупнокалиберный ДШК Марии Барсуковой был сильно поврежден.

Патроны были на исходе, ос­талось две связки гранат. А

тут очередная атака фашистов при поддержке трех танков. Два танка подбили, а третий шел прямо на них. Андриенко, об­вешенный гранатами, пополз вперед, к воронке. Краем глаза увидел: Маша поползла за ним со второй связкой гранат, как бы подстраховывая его в случае неудачи. А дальше Андриенко ничего не помнит: был сильно контужен. Пришел в себя уже в госпитале. Как он туда по­пал - осталось для него тайной. Но Никифор Никитович убеж­ден, что это Мария спасла ему жизнь. Из госпиталя он попал в стрелковый полк. Роту не искал — был убежден, что все погибли в том бою. Фамилии шофера не помнит.

Ивановна Матвеева. 14 октября 1942 го­да Мария Барсукова вела свой

последний бой. 18 немец­ких самолетов Ю-87 стали бомбить завод «Баррикады». Единственная пулеметная точ­ка открыла огонь по фашист­ским самолетам. Огонь вела Мария Барсукова. Одной удач­ной очередью она сбила Ю-87. Он загорелся и взорвался. Тогда остальные 17 самолетов развер­нулись в строй и все по очере­ди стали пикировать на маши­ну с пулеметной установкой. Вой самолетных сирен, разры­вы бомб, пулеметная трескотня слились в единый звук страшной какофонией. Пламя рвущихся бомб и фонтаны вздыбленной земли временами закрывали машину с пулемет­ной установкой. А Мария про­должала вести бой, принимая огонь на себя, спасая тем самым других бойцов. И вот очеред­ной взрыв, загорелась машина, шофер Виктор убит. Мария не покинула своего боевого поста. Она продолжала вести огонь по врагу. Шофёр убит, горит машина, на Чайке вспыхнула одежда.. Из этого пы­лающего факела была слышна пулеметная очередь. Так сгоре­ла, ведя бой, Мария Федоровна Барсукова. Но она продолжала стрелять. Она сражалась за Родину.

установкой, сосредоточенное, серьезное. В то утро 14 октября был

беше­ный налет. Ад бомбежки. И она - вся озаренная, кажется, вое­дино слилась с пулеметом, ни­чего не замечая, даже огня и мучительной боли - вся устре­милась навстречу врагу, чтобы его уничтожить, чтобы он не успел безнаказанно уйти... Её поглотило пламя раньше, чем замолчал ее пулемет... Жестоко отомстили за неё наши бойцы в этот, да и в последующие дни».

Мария Барсукова пропала без вести. Старшая сестра Анна искала

её 40 лет. Не верила, что Маша вот так ушла из жизни, не оставив следа в памяти людей, сражавшихся плечом к плечу в те страшные дни… Десятки запросов, писем, встреч – архивы, фронтовики, прошедшие Сталинград.

армией, го­ворил: «Зенитчик не может не видеть врага, он

смотрит в гла­за летающей смерти, укрытий для него нет».