Презентация на тему Джон Китс.Творчество поэта.

младшего поколения английских романтиков.

со­стоявшееся благодаря Кларку знакомство с Ли Хантом, редактором журнала

«Экземинер», ввело Китса в мир лондонских литераторов.

сильное влияние на раннего Китса. Ему передалось стремление достигнуть

в поэтическом произведении богатства образов и стилистических средств их выра­жения. Стремясь оживить старинные поэтические традиции, Хант и его единомышленники пытались воскресить поэтические турниры. В частности, в ходе таких дружеских состязаний были написаны не­сколько сонетов Китса, в том числе «Кузнечик и сверчок» (1816), «На получение лаврового венка от Ли Ханта» (1817) и «К Нилу» (1818), а также стихотворение «При виде локона волос Мильтона» (1818).

гг., свидетельствовавших о неравнодушии Китса к бурным политическим событиям,

выпавшим на дни его юности. Таковы сонет «К миру» (1814), посвященный победе над Наполеоном и предчувствию свобо­ды, которая после падения тирана должна стать благословением народов Европы.

bless The dwellings of this war-surrounded Isle; Soothing with placid brow

our late distress, Making the triple kingdom brightly smile? Joyful I hail thy presence; and I hail The sweet companions that await on thee; Complete my joy let not my first wish fail, Let the sweet mountain nymph thy favourite be, With England's happiness proclaim Europa's Liberty. O Europe! let not sceptred tyrants see  That thou must shelter in thy former state; Keep thy chains burst, and boldly say thou art free; Give thy kings law leave not uncurbed the great ; So with the horrors past thou'lt win thy happier fate! 

мрачными, меланхолическими названиями — сонет «К одиночеству» (1815), «Смерть»

(1816). В последнем из них Китс восстает против став­шего традиционным штампом представления о смерти как о сне, од­новременно оценивая ее как избавление от страданий, неизбежно под­стерегающих живущих на земле:
Не может смерть быть сном, сон — жизнь сама,
Ее блаженство — призрачнее грез,
Скользнет лучом — и вновь сгустится тьма,
Но смерти все боимся мы до слез.
Как странно, что живущий в мире злом
Так ценит жизнь и смерть его страшит;
Он никогда не думает о том,
Что, умирая, горя избежит.
(Пер. И. Буровой.)

Китса. Поэзия должна прославлять красоту, оставаясь при этом свободной

от фило­софии, политики, морали и других общественных установлений. Ее задача — дарить наслаждение красотой. Соответственно и поэт, по Китсу, превращается в служителя культа красоты.

Прекрасное пленяет навсегда. К нему не остываешь. Никогда Не впасть ему в ничтожество. Все снова Нас будет влечь к испытанному крову С готовым ложем и здоровым сном. И мы затем цветы в гирлянды вьем, Чтоб привязаться больше к чернозему Наперекор томленью и надлому Высоких душ, унынью вопреки И дикости, загнавшей в тупики Исканья наши. Да, назло пороку, Луч красоты в одно мгновенье ока Сгоняет с сердца тучи. Таковы Луна и солнце, шелесты листвы, Гурты овечьи, таковы нарциссы В густой траве, где под прикрытьем мыса Ручьи защиты ищут от жары, И точно так рассыпаны дары Лесной гвоздики на лесной поляне. И таковы великие преданья О славных мертвых первых дней земли, Что мы детьми слыхали иль прочли.

в ее заключительных строках:
Красота есть истина, истина — красота,

вот все,
Что вы знаете в земной жизни, и все, что вам нужно знать.
Созерцание мраморного шедевра древнегреческого мастера, пред­ставляющегося воплощением совершенной гармонии и красоты, ко­торые удалось запечатлеть скульптору, рождает у поэта мысли о веч­ности идеальной красоты, запечатленной в остановившем мгновение произведении искусства, но Китс одновременно отрицает и несовер­шенство изменчивой земной реальности.

меж­ду жаждой смерти и жаждой прекрасного, заставляющей любить и

ценить жизнь. Мир Соловья, «вечерних рощ таинственного Орфея» (пер. Г. Кружкова) — это мир красоты и блаженства, которому про­тивопоставлена проза жизни, и фантазия не умеет обманывать так хорошо, как это приписывает ей молва, потому что поэт не может наслаждаться красотой, забывая о печаль­ной действительности.

созида­тельной поэзии. Поэт сочувствует прекрасной Психее, которой не выказывают

должного уважения из-за того, что она слишком поздно вошла в сонм бессмертных олимпийских богов. Китс описывает, как видел Психею в лесу с Купидоном и, очарованный ее прелестью, ре­шает стать жрецом культа прекрасной богини. Однако, возложив на себя такую сложную обязанность, поэт понимает, что создать достой­ное Психеи святилище, где она могла бы принимать своего возлюб­ленного Купидона, он может только в своем воображении.

ее образов, присущее ей обилие выразительных, красочных деталей, в

которых передаются не только цвета, но и их оттенки, ее эмоциональная глубина были по достоинству оценены с большим опозданием. Истинное представление о роли Китса в истории англий­ской литературы сложилось только в XX столетии. Именно тогда при­шло понимание того, что его творчество оказало огромное влияние на многих поэтов викторианской эпохи. Дань Китсу отдал в своем раннем творчестве Альфред Теннисон, поэмами Китса зачитывались прерафаэлиты, а Уолтер Пейтер обоснованно назвал его предтечей эстетизма.