Презентация на тему по литературе А.П.Платонов Умная внучка

Платонов Андрей

Платонович (Андрей Платонович Климентов)

(1899 – 1951)

было ещё девять детей. Дом их был как барак:

деревянный, длинный, состоящий из одной комнаты. Вдоль стен стояли скамейки, стол во всю комнату и русская печь. Сначала Андрей Платонов учился в приходской школе при церкви. В двенадцать лет Андрей Платонов начал писать стихи. Его ранние стихи вошли в первый поэтический сборник «Голубая глубина», который был сдан в 1922 году. После школы поступил в городское училище, где он особенно заинтересовался чтением. Но в пятнадцать лет он бросил учёбу, чтобы помочь родителям прокормить семью.

Свой псевдоним Платонов образовал от имени отца – Платона Фирсовича Климентова.

и заканчивая слесарем. Но в 1919 году он добровольцем ушёл

участвовать в Гражданской войне на стороне Красной армии. Именно в это время начинается его история как писателя. Он писал первые очерки, стихотворения и статьи, публиковал их в местных газетах. Когда закончилась война, Андрей Платонов продолжил обучение в политехническом институте. По окончании института он хотел посвятить себя литературной деятельности, но ему было необходимо заботиться о семье. В течение нескольких лет он работает мелиоратором и электротехником, ездит по колхозам, помогает налаживать хозяйство. Поначалу Платонов пользовался успехом, но после отрицательного отзыва Сталина цензура перестала пропускать его произведения в печать. Одно из его самых последних произведений — мудрая, немного грустная сказка-быль «Неизвестный цветок». Рассказ «Никита» — не сказка, но и в нём есть фантастическое. С 30-х годов XX века Платонов начинает писать сказки и становится известен тем, что обрабатывает сюжеты мирового фольклора

во флигеле Литературного общества и работает дворником. У него

появляется долгожданная дочь. Андрей Платонов умирает зимой 1951 года от туберкулёза.

Дуня жила. И не такая уж Дуня была красивая,

как в сказках сказывается, только умная она была и охотная к домашней работе.
Вот раз собираются старики на базар в большое село и думают: как им быть? Кто им щи сварит и кашу сготовит, кто корову напоит и подоит, кто курам проса даст и на насест их загонит?
А Дуня им говорит:
— Кто ж, как не я! Я и щи сварю и кашу напарю, я и корову из стада встречу и на ночь её обряжу, я и кур угомоню, я и в избе приберу, я и сено поворошу, пока вёдро стоит во дворе.

бабушка,— семь годов всего сроку тебе!
— Семь—не два, бабушка,

семь — это много.
Я управлюсь!
Уехали дедушка с бабушкой на базар, а к вечеру воротились. Видят они, и правда: в избе прибрано, пища сготовлена, на дворе порядок, скотина и птица сытые, сено просушено, плетень починен (дедушка-то два лета собирался его починить), вокруг колодезного сруба песком посыпано — наработано столько, словно тут четверо было.
Глядят старик со старухой на свою внучку и думают: жить им теперь да радоваться!
Однако недолго пришлось бабушке радоваться на внучку: заболела бабушка и померла. Остался старик один с Дуней.

ублажает дедушку и всякую работу в хозяйстве справляет одна;

хоть мала была, да ведь прилежна.
Случилось дедушке в город поехать, надобность пришла. По дороге он нагнал богатого соседа, тот тоже в город ехал. Поехали они вместе. Ехали-ехали, и ночь наступила. Богатый сосед и бедный Дунин дедушка увидели огонёк в придорожной избе и постучались в ворота. Стали они на ночлег, распрягли лошадей; у Дуниного дедушки-то была кобыла, а у богатого мужика — мерин.
Ночью дедушкина лошадь родила жеребёнка,
а жеребёнок несмышлёный, отвалился от матери и очутился под телегой того богатого мужика.
Проснулся утром богатый. Гляди-ко, сосед, — говорит он старику,- у меня мерин жеребёнка ночью родил! Как можно!—дедушка говорит.--В. Камень просо не сеют, а мерин жеребят не рожает! Это моя кобыла принесла!

кобыла принесла, жеребёнок-то и был бы возле
неё! А то

ишь где — под моей телегой!
Заспорили они, а спору конца нету: у бедного
правда, а у богатого выгода, один другому не уступает.
Приехали они в город. В том городе в те времена царь жил. А царь тот был самый богатый человек
во всём царстве, он считал себя самым умным чело-
веком и любил судить-рядить своих подданных.
Вот пришли богатый и бедный к царю-судье. Дунин дедушка и жалуется царю:
Не отдаёт мне богатый жеребёнка, говорит-де,
жеребёнка мерин родил!
А царю-судье что за дело до правды: он и так и
этак мог рассудить, да ему сперва потешиться захотелось. И он сказал:
Вот четыре загадки вам--кто решит, тот и
жеребёнка получит: ≪Что всего на свете сильней и
быстрей?≫, ≪А что всего на свете жирней?≫, а ещё:
≪Что всего мягче и что всего милее?≫.
Дал им царь сроку три дня, а на четвёртый день
чтоб ответ был.

у себя во дворе и дедушкину лошадь с жеребёнком

и телегой и мерина богатого мужика: пусть и бедный и богатый пешими живут, пока их царь не рассудит.
Пошли богатый и бедный домой. Богатый думает: пустое, дескать, царь загадал, я отгадку знаю. А бедный горюет: не знает он отгадки.
Дуня встретила дедушку и спрашивает:
О ком ты, дедушка, скучаешь? О бабушке? Так ведь я с тобой осталась!
Рассказал дедушка внучке, как дело было, и заплакал: жалко ему жеребёнка.
А ещё, — дедушка говорит, — царь загадки за-
гадал, а я отгадки не знаю. Где уж мне их от-
гадать!
— А скажи, дедушка, каковы загадки? Не умнее
они ума. Дедушка сказал загадки. Дуня послушала и говорит в ответ:
— Поедешь к царю и скажешь: сильнее и быстрее всего на свете ветер; жирнее всего — земля: что
ни растёт на ней, что ни живёт — всех она питает;
а мягче всего на свете руки, дедушка: на что чело-
век ни ляжет, всё руку под голову кладёт; а милее
сна ничего на свете не бывает, дедушка.

и его богатый сосед. Богатый и говорит царю:
Хоть и-

мудрые твои загадки, государь наш
судья, а я их сразу отгадал. Сильнее и быстрее всего— так это каряя кобыла из вашей конюшни: ко
ли кнутом её ударить, так она зайца догонит.
А жирнее всего — так это тоже ваш рябой боров: он
такой жирный стал, что давно на ноги не поднимается. А мягче всего ваша пуховая перина, на которой вы почиваете. А милее всего ваш сынок Никитушка!
Послушал царь-судья —и к старику бедняку:
— А, ты что скажешь? Принёс отгадку или нет?
Старик и отвечает, как внучка его научила. Отвечает, а сам боится: должно быть, не так он отгадывает; должно быть, богатый сосед правильно сказал. Царь-судья выслушал и спрашивает:
Сам ты придумал ответ иль научил тебя кто?
Старик правду говорит:
Да где ж мне самому-то, царь-судья! Внучка
у меня есть, таково смышлёная да умелая, она и научила меня.

всё равно нечего.
— Коли умна твоя внучка, — говорит

царь-
судья,— и на дело умелая, отнеси ей вот эту ни-
точку шёлковую. Пусть она соткёт мне полотенце
узорчатое, и чтоб к утру готово было. Слыхал
иль нет?
Слышу, слышу! — отвечает дедушка царю.—
Аль я уж бестолковый такой!
Спрятал он ниточку за пазуху и пошёл домой.
Идёт, а сам робеет: где уж тут из одной нитки целое полотенце соткать—того и Дунюшка не сумеет...
Да к утру, ещё и с узорами!
Выслушала Дуня своего деда и говорит:
Не кручинься, дедушка, это не беда ещё!
Взяла она веник, отломила от него прутик, подала
дедушке и сказала:
- Пойди к царю-судье этому и скажи ему: пусть
найдёт он такого мастера, который сделает из этого
прутика кроены, чтобы было мне на чём полотенце
ткать.
Пошёл старик опять к царю. Идёт, а сам другой
беды ждёт, другой задачи, на которую и ума у Дунюшки не хватит.

и велел, что-
бы стариковская внучка к завтрашнему дню полтораста

цыплят вывела.
Вернулся дед ко двору.
- Одна беда не ушла, — говорит, — другая явилась. И рассказал он внучке новую царскую задачу.
А Дуня ему в ответ:
— И это ещё не беда, дедушка!
Взяла она яйца, испекла их и к ужину подала.
А на другой день говорит:
— Ступай, дедушка, сызнова к царю. Скажи ему, чтоб прислал он цыплятам на корм однодневного пшена; пусть в один день поле вспашут, просом
засеют, созреть дадут, а потом сожнут да обмолотят,
провеют и обрушат. Скажи царю: цыплята другого
пшена не клюют, того гляди, помрут.
И пошёл дед сызнова. Выслушал его царь-судья и
говорит:
- Хитра твоя внучка, да и я не прост. Пусть
твоя внучка явится утром ко мне — ни пешком, ни на
лошади, ни голая, ни одетая, ни с гостинцем, да и
не без подарочка!
Пошёл дед домой. ≪Эка прихоть!≫ — думает.

а потом повеселела и говорит:
Ступай, дедушка, в лес к

охотникам да купи мне живого зайца и перепёлку живую... Ан нет, ты не ходи, ты старый, ты уморился ходить, ты отдыхай. Я сама пойду — я маленькая, мне охотники и даром дадут зайца и перепёлку, а покупать их нам не на что.
Отправилась Дунюшка в лес и принесла оттуда зайца да перепёлку. А как наступило утро, сняла с себя Дуня рубаху, надела рыбацкую сеть, взяла в руки перепёлку, села верхом на зайца и поехала к царю-судье.

едет такое? Прежде не видано было такого урода!
А Дунюшка

поклонилась царю и говорит:
Вот тебе, батюшка, принимай, что принести велено было!
И подаёт ему перепёлку. Протянул руку царь-судья, а перепёлка — порх! — и улетела.
Поглядел царь на Дуню. Ни в чём,--говорит, — не отступила: как я велел, так ты и приехала.
А чем вы, — спрашивает,- кормитесь с дедом?
Дуня и отвечает царю:
А мой дедушка на сухом берегу рыбу ловит,
он сетей в воду не становит. А я подолом рыбу домой ношу да уху в горсти варю!
Царь-судья осердился:
Что ты говоришь, глупая! Где это рыба на сухом берегу живёт? Где уху в горстях варят?
А Дуня против ему говорит:
А ты-то ль умён? Где это видано, чтобы мерин
жеребёнка родил? А в твоём царстве и мерин рожает!

Может,
чужой забежал!
Осерчала Дунюшка. Как узнать?--говорит. — Да тут бы

и дурень рассудил, а ты царь! Пусть мой дедушка на своей лошади в одну сторону поедет, а богатый сосед—в другую. Куда побежит жеребёнок, там и матерь его.
Царь-судья удивился:
А ведь и правда! Как же я-то не рассудил, не
догадался?
А коли бы ты по правде судил, — ответила
Дуня, — тебе бы и богатым не быть.
— Ах ты, язва!--сказал царь.--Что дале из тебя выйдет, когда ты большая вырастешь?
А ты рассуди сперва, чей жеребёнок, тогда
я и скажу тебе, кем я большая буду!
Царь-судья назначил тут суд на неделе. Пришли
на царский двор Дунин дедушка и сосед их богатый. Царь велел вывести их лошадей с телегами. Сел Дунин дедушка в свою телегу, а богатый в свою, и поехали они в разные стороны. Царь и выпустил тогда жеребёнка, а жеребёнок побежал к своей матери, дедушкиной лошади. Тут и суд весь. Остался жеребёнок у дедушки.

Судьёю буду.
Царь засмеялся:
— Зачем тебе судьёю быть? Судья-то ведь

я!
— Тебя чтоб судить!
Дедушка видит: плохо дело, как бы царь-судья не рассерчал. Схватил он внучку да в телегу её. Погнал он лошадь, а жеребёнок рядом бежит.
Царь выпустил им вслед злого пса, чтоб он разорвал внучку и деда. А Дунин дедушка хоть и стар был, да сноровист и внучку в обиду никому не давал. Пёс догнал телегу, кинулся было, а дед его кнутовищем, кнутовищем, а потом взял запасную важку-оглобельку, что в телеге лежала, да оглобелькой его — пёс и свалился.
А дедушка обнял внучку.
— Никому, никому, — говорит, — я тебя не от-
дам: ни псу, ни царю. Расти большая, умница! моя.