продолжался четыре года. В течение этих лет, она жила,
как животное, для нее не существовало ничего, кроме уколов, которые приносили ей временное облегчение. Друзья видели ее с пеной на губах, цепляющуюся за спинку кровати и требующую дозу морфия. Они видели ее за кулисами, второпях делающую себе через юбку, через чулки укол, без которого она не могла выйти на сцену, не могла петь. Никто не пытался ей помочь, и она катилась вниз по наклонной плоскости.
Эдит Пиаф