Презентация на тему Упитанный, а невоспитанный или За столом литературного героя

“А” класс
под руководством
Меркурьевой Ларисы Витальевны, Пименовой Ольги Рушановны:
Московская область,

г.Одинцово
2019

«Барышня-крестьянка» героиня питалась «любовными томлениями» и больше любила слушать,

чем кушать. Её служанка рассказала ей о некоем господине, дома у которого подавали популярное в то время французское блюдо -«пирожное бланманже». Этот господин впоследствии стал большой любовью Лизы, а Пушкин дал понять читателю, что Алексей провинциальный дворянин в первом же упоминании о нем, так как бланманже – изысканный десерт, который подавали 19 веке исключительно в дворянских семьях. В повести «Капитанская дочка» еда характеризует семью Мироновых как простых, исконно русских людей. К их столу подают щи – традиционное русское блюдо: «Скажи барину: гости-де ждут, щи простынут». Белогорская крепость стала домом для Гринёва. Родной, повседневный быт создают “щи” и “гости”.

изысканных закусок и напитков. Его герой Евгений Онегин тоже

вошел в историю литературы как гурман. В романе в стихах поэт упомянул более 30 разных блюд, многие из которых мог позволить себе даже не каждый аристократ. Вспоминаем, чем любили закусить светские львы начала XIX века, в числе которых — и франт Евгений Онегин.
На страницах романа то и дело мелькают названия целого ряда кушаний, чувствуется, что поэт разбирается в них как настоящий знаток. Вероятно, он упоминает свои любимые или традиционные блюда "онегинской эпохи".
В романе есть несколько специальных "кулинарных" отступлений, в которых описываются "меню" ресторана "Talon" в Петербурге, домашнего дворянского застолья, чайного стола...
В Петербурге (ресторан Talon) В Одессе (ресторан Отон) В Москве В гостях у
Лариных
Шампанское - Устрицы - Уха из стреляди - Шипучее вино
“Цимлянское”

Ростбиф - Белое вино - Жаркое
Трюфели - Жирный пересоленный пирог
Страсбургский пирог - Бланманже
Лимбургский сыр
Ананас
Бифштекс

место занимают символы. Образы героев дополняются их предпочтениями в

еде. Повествование строится таким образом, что Чичиков сначала оказывается за столом у помещиков, где и проходят деловые переговоры о купле-продаже душ.

Манилов


«...черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару…»

«... он ему на этот раз показался весьма похожим на средней величины медведя.»


Собакевич

Чичиков

«... господин, не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок...»

Плюшкин


«...Пред ним стоял не нищий, пред ним стоял помещик. У этого помещика была тысяча с лишком душ...»

«... Ноздрев человек-дрянь, Ноздрев может наврать, прибавить, распустить черт знает что, выйдут еще какие-нибудь сплетни ...»

Ноздрев

Вы извините, если у нас нет такого обеда, какой

на паркетах и в столицах, у нас просто, по русскому обычаю, щи, но от чистого сердца.

«...Собакевич одного чего-нибудь спросит, да уж зато всё съест, даже и подбавки потребует за ту же цену...»(обед Собакевича в трактире)

«блюда не играли большой роли: кое-что и пригорело, кое-что и вовсе не сварилось. Видно, что повар руководствовался более каким-то вдохновеньем и клал первое, что попадалось под руку...»

«живет и обедает хуже пастуха»- говорит Собакевич о Плюшкине

«...Господин велел подать себе обед... : щи с слоеным пирожком, нарочно сберегаемым для проезжающих в течение нескольких неделей, мозги с горошком, сосиски с капустой, пулярку жареную, огурец соленый и вечный слоеный сладкий пирожок»

ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому

Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона". "Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который СТОИЛ НЕСКОЛЬКО ТЫСЯЧ...
— Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь!
— Холодных стало быть три?… — спрашивал повар.
Граф задумался.
— Нельзя меньше, три… майонез раз, — сказал он, загибая палец… — Так прикажете стерлядей больших взять? — спросил эконом.
— Что ж делать, возьми, коли не уступают…»
«— Так, так, — закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: — Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих".

– воплощение животного, бездуховного начала. В начале рассказа короткие

упоминания о ней помогают выявить низость чувств героев.

•Контраст между безнравственной обыденностью в образе еды и глубокими чувствами Гурова укажет на духовный рост героя, а так же подчеркнет авторский протест против пошлой реальности.

•Еда позволяет судить о социальном статусе человека.

все "первоклассное"». В рассказе «Чистый понедельник», соединяя воедино музыкальное,

живописное, поэтическое, древнее и новое, автор пишет своеобразный штрих «золотом по бархату» – портрет эпохи, воссоздаёт её атмосферу.

Это невозможно без описания изысканных и дорогостоящих блюд, подававшихся в ресторанах Москвы в 1912-1914 гг.

нужны удовольствия жизни (цветы, рестораны, театры и т.д.), но

при этом она любит поесть, не отказывается посетить премьеры в московских театрах, «хотя все-таки цветы были у нее любимые и нелюбимые, все книги, какие я ей привозил, она всегда прочитывала, шоколаду съедала за день целую коробку, за обедами и ужинами ела не меньше меня...»
Хронотоп рассказа неразрывно связан с двумя понятиями: Москва и религия. Читатель ориентируется по церковным праздникам: прощенное воскресенье, чистый понедельник. Для восстановления полной картины необходимо описать, что ели герои в эти дни.

травничку? Икорки, семушки? К ушице у нас херес на

редкость хорош есть, а к наважке...
Тут Блины со сметаной и маслом традиционные блюда в русской кухне на Масленицу.

в самом знаменитом своем романе дает читателю два хороших

гастрономических урока. Первый — как поужинать со вкусом, ублажая себя, без домашне-кастрюльных компромиссов, как признать за едой все права высокого искусства. И второй, важнейший — как и чем лечить тяжелое похмелье.

муками похмельного синдрома более драматичен, чем смешон. Все стадии

его мучительного возвращения к сознательной жизни тщательно прописаны автором. Спасительной же оказывается вечная мудрость, представшая в рецепте Воланда — «лечить подобное подобным». «Единственное, что вернет вас к жизни, это две стопки водки с острой и горячей закуской», — заключает он. Не только упоминание именно горячей закуски, что в контексте булгаковского текста является, как помним, знаком подлинности вкуса, но и изображение по всем правилам, эстетически безупречно накрытого для оздоровления стола являются своего рода визитной карточкой специалиста: «На маленьком столике сервирован поднос, на коем имеется нарезанный белый хлеб, паюсная икра в вазочке, белые маринованные грибы на тарелочке, что-то в кастрюльке и, наконец, водка в объемистом ювелирном графинчике.

Маргарите» дает читателю представление о гастрономически-кулинарных изысках, которые в

недавнем прошлом были обычным явлением в ресторанном меню: тут и порционные судачки, и стерлядь в серебристой кастрюльке, стерлядь кусками, переложенными раковыми шейками и свежей икрой, и яйца-кокотт с шампиньоновым пюре в чашечках, и филейчики из дроздов с трюфелями, перепела по-генуэзски, какой-то экзотический суп-прентаньер. Но, заведя читателя в бесконечные коридоры пиршественного великолепия, автор внезапным нарушением инерции перечисления («Но довольно, ты отвлекаешься, читатель!») констатирует необратимость исчезновения всех этих примет устойчивого социального уклада.